– Проглоти путь, – шепнула себе Кира, припомнив слова Инарё.

– Это я виновата, – сказала Нильсен, застигнув Киру врасплох. Она встала рядом с ней у изголовья криокамеры.

– Нет, не вы, – возразила Кира.

Нильсен покачала головой:

– Мне следовало знать, что он совершит какую-нибудь глупость, если я окажусь в опасности. Он всегда ходил за мной по пятам, как щеночек. Надо было отослать его на корабль.

– Не вините себя, – вздохнула Кира. – Если уж кто виноват… то только я.

И она рассказала, как промедлила в роковой момент.

– Неизвестно, что бы случилось, если бы ты предоставила «скинсьюту» действовать самостоятельно.

– Да, конечно. Но и вы не могли предугадать, что вдруг появятся медузы. Вы все делали правильно.

Подумав, Нильсен смягчилась:

– Да, наверное. Нам вообще не следовало брать с собой Трига.

– И опять же у нас не было выбора. Оставаться на «Рогатке» тоже было опасно.

– И тем не менее. Он же моложе моих сыновей!

– Но он уже не ребенок.

Нильсен коснулась края криокамеры:

– Не ребенок. Теперь уже нет.

Кира обняла ее, и Нильсен, удивившись сперва, обняла ее в ответ.

– Док сказал, он выживет, – напомнила Кира, размыкая объятия. – И вы уцелели. Все с «Рогатки» уцелели. Пари держу, Триг счел бы это победой.

Помощник капитана выдавила из себя улыбку:

– Хорошо бы впредь обойтись без таких побед.