Лалиэн опасалась худшего. Но супруг, не выпуская ее из объятий, обернулся через плечо. Только убедившись, что опасность миновала, он отпустил ее. Стражники скручивали напавшего на них мага. Землю вокруг них покрыла копоть. Прошедшая от Лалиэн магическая волна отбросила людей назад, взрыла землю. И защитила от опасности.

— Король Аркарион и королева Лалиэн! — раздался возглас.

Теперь Арк обернулся, поднял жезл над головой, сжав дрожащую ладонь Лалиэн в своей. Сердце громко стучало в груди, перекрывая крики толпы.

Они справились. Сегодня Серебряная Луна обрела новых правителей.

Хранительница

— Мне страшно, Бесик, — провела ладонью по лохматой макушке.

Хоть ему могла признаться.

Бессон лежал на кровати, положив голову мне на колени. Тяжелый, огромный, родной. Он сумел избежать смерти и сегодня утром просто появился в моей спальне. Впереди коронация, а я сижу и разговариваю с большим котом.

— Знаю, это мнительность. Но, кажется, что-то обязательно произойдет.

Бессон тихо рыкнул. Я ощущала его участие, беспокойство. Оттого впервые после пробуждения становилось спокойно на душе, несмотря на обстоятельства. Я все еще не могла вспомнить прошлое, но Бессон давал надежду, становился опорой. Я больше не собиралась прятаться, я хотела вернуть свою жизнь. Но вот получится ли? Исааз защищает меня, поддерживает. Но я все больше утверждаюсь во мнении, что он не желает возвращения моей памяти. И это настораживает.

Раздался стук в дверь. Наверное, прибыли служанки, чтобы помочь одеться перед церемонией. Бесик с недовольным рыком соскочил с кровати, следом исчез в черной дымке.

— Войдите.

Дверь распахнулась, но пришли не служанки. Исааз предстал в белоснежной мантии и собранными в двойную косу волосами. Синие глаза смотрели хмуро, чуть обеспокоенно.

— Я еще не одета, — поправила на себе халат, надетый поверх ночной сорочки.

Одежда не была откровенной, да и я не испытывала смущения. Может, в прошлом я одевалась смелее, а поцелуи не вызывали столь противоречивых чувств? Меня тянуло к Исаазу. Пусть я и не знала ничего о нем. И в то же время я опасалась его посягательств. Чувство неправильности не отпускало каждый раз, когда он прикасался ко мне не так, как следовало бы другу.

— Я хотел проведать тебя.

— Все хорошо, — заверила его я, нервно улыбнувшись.