— Что? — холодок пробежался по позвоночнику. Он разыскал их.

— Я хотел их освободить, дать им второй шанс, пока Блейк не заявил права на их жизни. Он рассказал мне, что они сделали с тобой. Я самолично хотел расправиться с ними, но Роберт сказал, что это должен сделать Блейк. Он должен разобраться с ними. Поэтому я отдал их ему.

— И он их убил?

— Они заслужили это, Елена. Я всегда поступал так, как было лучше для Пейи. Нам не нужны последователи Горана, свободно разгуливающие по земле. Этому миру нужно восстановиться, как и всем этим людям, — в его голосе слышалась злость. — Я сделал то, что должен был, чтобы запустить процесс. Я не мог допустить, чтобы моя дочь жила в страхе перед злом… Я говорил тебе не спасать Итан.

Он всё ещё злился на меня. И если бы я потеряла Блейка, я бы жалела об этом всю свою жизнь.

Но всё же.

— Знаю. Но это не только моё обещание. Я не из таких драконианцев, пап.

Он улыбнулся, сделал глубокий вдох и покачал головой.

— Прямо как твоя мать. Чертовски упрямая. Хотел бы я, чтобы у тебя был шанс узнать её, Елена. Она безумно тебя хотела. И я тоже.

— Да, я читала её дневники, пап.

— Правда? — он улыбнулся и вытер мои слёзы большим пальцем. — Она была бы отличной матерью, Елена.

— Я знаю.

* * *

Прошло три месяца. Они тянулись медленно, потому что моё сердце всё ещё истекало кровью. Оно ждало воссоединения с другой своей частью, но каждую ночь я сидела на подоконнике, глядя на луну, в ожидании, когда же появится его силуэт в свете звёзд. Но этого так и не происходило.

В голове всплыли воспоминания о том, что было перед тем, как я бросила в отца, который тогда был Саадедином, свои топорики.

В тот момент я буквально обезумела, потому что он отрывал Блейку крыло. Я не обращала внимания ни на что больше, и меня пронзило копьё. Это был Горан. Он отчаянно желал мне смерти с того самого дня, как впервые увидел глазами того драконианца. Последним, что я видела, было превращение Саадедина в моего отца, а затем я очнулась в лесу вместе с Блейком, не помня ничего. Так он прощался со мной? Смог, наконец, показать мне, что такое дент, и доказал, что будет любить меня вечно, а в итоге этого «вечно» у нас никогда не будет?

Да, конечно, все говорят, что он отправился на поиски последних двух сфер, но я не могу отделаться от мысли, что он мёртв, а они все просто ждут подходящего момента, когда я немного окрепну и буду готова услышать правду.

Я тяжело выдохнула и коснулась своего шрама. Он будет заживать месяцами. Констанс меняла повязку дважды день весь первый месяц, с тех пор как я очнулась. И вот уже повязка больше не нужна, но шрам… шрам остался. Она больше не может исцелить меня своим прикосновение. Тебя я должна лечить себя сама своим даром, но это было медленно, поскольку хранителя моих способностей нет. Ещё одна причина, по которой я не могла понять, жив он или мёртв: я не могу пользоваться своими способностями.