Морико тоже не облегчала ему задачу. Она молча смотрела на него, ее лицо было нейтральным, но ее стойка была оборонительной. Если бы Рю снова попытался приблизиться к ней, он бы столкнулся с деревянным мечом, а то и стальным.

Рю искал слова, но его разум не мог помочь. Он не думал, что женщина, которую он привел из монастыря, будет иметь над ним такую ​​власть. Он не знал, что Такако думала о нем, но это не помогало его делу. Он должен был попросить ее не рассказывать Такако.

Наконец, его разум встал на место. Может, он совершил ошибку, но Шигеру научил его, что лгать друзьям и семье — непростительно. Хватит. Он встал, отряхнулся и посмотрел Морико в глаза.

— Прости, Морико. Это было неприемлемо.

Морико смотрела на него без слов, позволила мгновениям висеть между ними, как камни. Но она слабо усмехнулась, и Рю подумал впервые, что она была самой красивой женщиной. Она не выглядела как Такако, но она была дикой, и Рю был очарован.

— Давай продолжим, — Морико опустилась на корточки в защитной позе.

Рю покачал головой и усмехнулся. Он не получил прощение, только признание. Пожалуй, этого было достаточно. Они продолжили тренировку, но Рю больше не смог подобраться близко.

Они вернулись в лагерь, и Рю разбудил Такако. Он не мог избавиться от укола вины при этом, но сохранял спокойствие. Он не знал, что случится с ними двумя, но он все еще заботился о ней и не мог причинить ей больше боли.

Когда Такако проснулась, Морико собрала их вещи. Рю был рад тому, что Морико не была разговорчивой. Сейчас ему не нужно было больше сложностей. Орочи было достаточно.

Морико и Рю определили, в каком направлении хотели двигаться, и они пошли туда. Солнце озаряло его лицо, подбодрило и вывело из депрессии, которую он невольно ощущал.

Он знал, что чувствовал себя виноватым из-за смерти Шигеру. Хотя он знал, что не был в ответе, что Шигеру погиб от рук другого, он был виноват отчасти в произошедшем. Это чувство вины грызло его с тех пор, как он ощутил, как горе начало рассеиваться.

Но весна наступила, и Рю ощущал обновление земли. Тихое давление на его чувство, которым он жил почти год, возвращалось, чуть приглушенное за зиму. Птицы и белки снова двигались по лесу, и пока земля ожила, воцарилась атмосфера ожидания.

Морико почувствовала стражей раньше, чем он, что подтвердило, насколько он был рассеян. При всех ее навыках монастырская подготовка была не так хороша, как обучение, которое Шигеру дал Рю, и его чувство было развито намного лучше, чем ее. Но впереди в лесу стояли два стража.

Морико жестом велела Рю следовать за ней подальше от стражей. Они встретились с Такако, которая оставалась как можно дальше от них, и отступили. Рю направил чувство разум во все стороны в поисках других. Убедившись, что они находились вне пределов слышимости, Рю нарушил молчание: