Рао закрыла глаза. Она испытывала слабость и головокружение. Ей хотелось снять шлем и отдышаться. Ей хотелось стошнить. Она посмотрела на своих товарищей – обвела их взглядом, надеясь, что кто-то из них закатит глаза или рассмеется – покажет, что это неправда. Пришельцы прилетели на Землю. Произошло то, о чем она мечтала с детства, – и вот теперь… теперь появилось реальное понимание случившегося. Дженсен уставилась в пол остекленевшими глазами. Хокинс выпрямился, ощущая, как у него по спине ползут мурашки.

– Почему именно Земля? – спросил он. – Зачем лететь именно к ней, а не к какой-то другой планете?

«Она не выбирала нас – не больше, чем семя одуванчика выбирает, на какое поле упасть. В нас нет ничего особенного. И мы не первая планета, к которой они прилетают – и даже не миллионная. Со временем они распространятся по всей Галактике. Пока в ней не останется ни одной планеты. Это удивительно простая система, бесконечная петля жизни».

Сандра Чаннаронг подняла фляжку и вложила ее в шарящую руку Фостера. Тот смочил губы. Прополоскал водой пересохший рот.

– Ты говоришь почти сочувствующе, – прошептала Рао. – Как будто тебя это устраивает.

«Нет. Хотя порой… Это сложно. Она не мыслит, понимаете? Не так, как мы – не словами, даже не образами. У нее совсем другое восприятие. Вот почему это – единственный способ коммуникации. Но связь глубочайшая. Такая тесная. У меня никогда не было такой с другим человеком, даже с любимой. Я порой забываю, где заканчивается она и начинаюсь я».

Карта памяти выскочила из паза. Чаннаронг заменила ее, перебросив старую себе через плечо.

– Ты должен найти способ убедить… ее, – сказала Рао. – Заставить повернуть прочь от Земли. Пока не поздно.

«Я стараюсь».

– Плохо стараешься, – буркнула Дженсен, вставая.

«Вы не понимаете. Откуда вам понять? Когда я только к ней подсоединился, она попыталась меня сожрать. Как сожрала Тэрина. Уже то, что я убедил ее, что я не ее часть, что ей нужно оставить меня в живых – уже это было громадным шагом вперед. У нас нет общего языка, очень мало общих понятий. Каждый день я узнаю что-то еще. Я узнаю так много – а она узнает от меня».

– Что именно? – спросил Хокинс. – Что ты ей говоришь?

«Все. Тут нельзя хранить тайны. Это невозможно».

– Это неприемлемо! – отрезал майор. – Ты не можешь…

Дженсен перекричала его:

– А Стивенс смог! – заявила она.

Фостер ничего не сказал, но его пересохшие губы скривились.

– Стивенс соединился с этой штукой. Он умирал – у него наступила смерть мозга, – продолжила Дженсен. – Он уже был не способен к внятному общению. Он даже не подсоединился к мозгу этой штуки, но он как-то… заставил эту тварь двигаться. Изменить курс.