– Ты что сделал! – ахнула Дженсен.

Забыв о больном колене, она встала на четвереньки рядом с трупом Виллема Фостера. Уголки ее глаз наполнились жгучими слезами.

– Зачем?

Хокинс тяжело дышал. Какое-то мгновение он казался ошарашенным. Может быть, растерянным – словно сам себя не понимал.

– Зачем?

– Так было нужно, – сказал майор.

Он не опустил пистолет, не убрал его.

– Так с самого начала планировалось? – спросила Дженсен в ужасе. – Военно-космические силы приказали тебе сделать это?

– Нет, конечно! Калицакис никогда не отдал бы такого приказа. Но иногда, если ты – командир отряда… тебе приходится принимать тяжелые решения.

– Командиру положено беречь своих людей, – не отступала она.

– Это были не мои люди. И вообще… Ты ведь слышала, как Фостер признался, что делится нашими тайнами с 2I. Он…

– Он с ним разговаривал! – взвыла Дженсен. – А Чаннаронг… ты и ее убил!

– Она бросилась на меня с ножом! Послушай! Послушай меня, Дженсен. Так нужно было. Нужно. Он же уже не был человеком! Он стал каким-то извращением. 2I его захватил. Он начал его порабощать!

Дженсен отчаянно мотала головой.

– Мы могли содрать с него все это. Могли его спасти. Могли их обоих спасти. Могли увезти их домой, живыми. Мы были почти у цели!

– Домой? – переспросил Хокинс. Он воззрился на дело своих рук. С его лица ушло смятение, сменившись непоколебимой уверенностью в том, что он поступил правильно. – Они никогда не попали бы домой.

Он направил свой пистолет прямо в голову Дженсен.

– Прости, – сказал он, – но ты должна понять. Тебе ли не понять.

– Чего? – спросила она.