– Спасайтесь, – произнес Весельчак, хлопнув советника по плечу, и улыбнулся своей добродушной и непосредственной улыбкой. – Надеюсь, вам удастся найти достаточно темный угол, чтобы переждать это дерьмо, – с этими словами он ухватил меч поудобнее и скрылся во мраке позднего вечера, оставив Магнуса наедине с собственными страхами.

5.

Советник больше не бежал. Его сил хватало лишь на то, чтобы тупо брести вперед, придерживаясь за стены. Он уже давно перестал ориентироваться в пространстве, а вместо звуков погони слышал только тяжелое, рваное уханье собственного сердца. Страх исчез, оставив после себя безразличие и чудовищную усталость. Хотелось сесть, но отчего-то, Магнус сам не понимал отчего, он упорно продолжал идти вперед, словно бессмысленный раб, выполняющий последнюю волю своего господина.

Внезапный блик заставил Магнуса оторвать взор от густой грязи, в которой утопали его дорогие ботинки. То был всего лишь тусклый свет луны, отразившийся от мутных волн Тайпана. Советник осмотрелся, пытаясь понять, где находится, и с удивлением разглядел каменную громаду Блошиного моста. Где-то там, прямо за ним, во тьме, прятался Улей. Тот самый Улей, который Магнус разворошил всего несколько часов назад. Тот самый Улей, в котором навсегда остался его Утес.

– Вот ведь оно как обернулось, – просипел он, глядя на воду, и двинулся дальше.

Внезапно рука его провалилась в пустоту, не найдя привычной опоры. Тихо вскрикнув, советник попытался восстановить равновесие, сделав несколько быстрых шагов, но обо что-то споткнулся и плюхнулся в холодную жижу. Отплевываясь, он сел, привалился спиной к стене очередной лачуги и посмотрел по сторонам.

Слева от него лежал труп мужчины – частая картина в Денпорте, особенно в окрестностях Улья. Всю одежду бедолаги покрывал толстый слой грязи, а в воздухе вокруг него витал приторный, металлический запах крови.

– Не свезло нам с тобой, приятель, – выдавил из себя Магнус и зашелся в приступе болезненного смеха. – Проклятье. Мог ли я представить, что закончу свою жизнь здесь, в обнимку с каким-то бродягой?

Он попытался встать, но новый приступ боли в груди сложил его пополам. Прижав руку к сердцу, советник медленно завалился набок, почувствовав влажный поцелуй земли на щеке. Что ж, он сделал все что мог, но этого явно было недостаточно.

День шестьдесят второй

День шестьдесят второй

Эпилог

Эпилог

В просторном и пустом зале гуляло легкое эхо. Дальние столики утопали в почти непроглядном мраке, и только у стойки горели две тусклые лампы, испуганно подрагивая пламенем. Закончив ее натирать, корчмарь одну за другой наполнил три глубоких кружки из деревянного бочонка и пододвинул две из них своим собеседникам.