– Вы пятеро, – Весельчак по очереди указал на бойцов. – Постарайтесь сдержать их как можно дольше.

– Но…

– Если выживу, – проговорил Магнус машинально, – обеспечу ваши семьи до конца их дней. Это все, что я могу обещать.

4.

Первое время они все еще пытались выбраться из города, но очень скоро банальное бегство превратилось в отчаянную попытку выжить. Их преследовали с таким же упорством, с каким охотники загоняют добычу. Разве что собак не пустили по следу. Весельчак старался изо всех сил, выбирая самые темные и неприметные проулки. Он петлял, вел свою группу через заброшенные дома и жилые дворы, но никак не мог оторваться от погони. Напротив, тяжелая поступь десятков пар сапог даже и не думала становиться тише.

Причин тому было несколько. Во-первых, за ними гнались настоящие мастера своего дела. Бандиты знали Тихий Город не хуже собственных домов, с малолетства изучив все его неприметные тропки. Обленившихся солдат Весельчак без труда смог бы обвести вокруг пальца, но эти люди были гораздо опытнее и настойчивее.

Второй причиной был сам Магнус. От быстрого бега он начал задыхаться уже спустя полдюжины кварталов. Нет, он не просил передышки, прекрасно понимая, какую цену может за нее заплатить. Он выкладывался даже сильнее, чем в постели с Фелицией, однако справиться с собственным обрюзгшим телом попросту не мог. А еще его донимало проклятое сердце. Редкие, но ощутимые покалывания всего за десять минут превратились в тупую, обжигающую боль, закрывать глаза на которую от шага к шагу становилось все сложнее.

Скорость беглецов неумолимо падала, а топот и крики преследователей становились все громче. В какой-то момент Магнус заметил, что рядом с ним остался только Весельчак. Верный помощник упорно продолжал вести своего босса вперед, однако от его и без того призрачного энтузиазма не осталось и тени. Советник видел это по его потускневшим глазам и лишенному всяких эмоций лицу.

Проковыляв еще пару кварталов, Весельчак внезапно остановился и устало вытянул короткий меч из потертых ножен. В изнеможении опершись о стену ближайшего дома, Магнус наблюдал за ним с болезненным безразличием. Он едва дышал, чувствуя, как саднит пересохшее горло. Грудь горела огнем, а по левой руке тысячью иголок растекалось ледяное онемение. Его голова кружилась, а воспаленные глаза слезились. Едкий пот пропитал всю его одежду и клок редких волос на голове, сделав их похожими на длинные сопли. Признаться, Магнус даже надеялся на то, что Весельчак перережет ему глотку в попытке выкупить собственную жизнь. Но тот не стал этого делать.