— Горите! Сдохните. Суки!

Я не могу поджечь верховых, они в броне. Стычка только что показала, что латник от меня защищён отлично. Бригантина может сгореть, но на это надо много времени — грубая невыделанная кожа доспеха, держащая стальные пластины, это не газетная бумага, и не ткань х/б. А по лицам с такого расстояния просто не попаду. Надо зарубить себе на носу — не связываться с рыцарями в облачении! Но вот кони… Твари господни, ничем не защищены. Но и ничего лично мне не сделали. Однако к чёрту рефлексию — тут или я, или они — не дано третьего.

Получилось — на той стороне улицы полыхнуло. Знатно, наверное половина города осветилась. Но уже сказал, кратковременный контакт может разве что напугать — надо жечь аки напалмом, только тогда подействует. Руки тряслись. Колени подгибались. Но мною уже овладело чувство, которое поглощало всё моё естество. Ненависть!

Они! Убили! Марка! Моего отрока! Шедшего со мной из самого замка! С кем мы в каком-то смысле сдружились. Парни мне почти ровесники, потому Вольдемар и отобрал их в свой десяток, потому и отдал мне при расставании. Социальную дистанцию мы держали, но шутки-прибаутки в пути и на привалах, разговоры «за баб», которым без разницы социальные статусы обсуждающих… Нет, они не стали моими друзьями, но ОНИ МОИ ПАРНИ!!! И один из них мёртв, второй… Возможно тоже, или ему не долго осталось.

Кони ржали. Вначале от испуга — ярко полыхнуло в ночи, но затем серьёзно, по-настоящему, как ревёт горящее в аду пожара конюшни обречённое насмерть перепуганное животное. Пламя терзало коней, мне делалось дурно от их ржания, но я не мог отступить — жизнь трёх ребят за спиной была дороже. О себе почему-то в тот момент не думал, видимо комплекс геймера. Геймер знает, что реснется у флага, что бессмертен, что на худой конец загрузит последний сейв. Я тогда не понимал, что нет никаких сейвов, нет никаких флагов. Но сегодня сделал главный шаг на пути к этому пониманию. «Путь длиной в тысячу ли начинается с первого шага», того самого.

Меня сбили, кто-то из парней, в сторону ближайшей каменной стенки, после чего в оную стенку вжали. В глазах стоял красный туман — от перенапряжения. Магия «погасла», я перестал подпитывать огонь, но и того, что уже вырвалось, хватало. Нет, кони больше не горели — моментально потухли (не газовой же горелкой жгли). Но они были напуганы, и им было БОЛЬНО. От того пламени, что уже полизало их конские мускулистые тела. Карета промчалась мимо на дикой скорости, чуть нас не зацепив (спасибо, парни), и через метров двести дальше по улице врезалась в стену одного из домов. Опрокинулась. Но коняшки потащили её дальше, на боку, какое-то время, пока не сломалась оглобля и не порвались удерживающие ремни, после чего обе потрепыхались, и одна за другой вырвались. Кучер, видимо, спрыгнул в самом начале — его там не было. Кроме кареты промчались и другие лошадки, одна из которых несла по земле тело зацепившегося стременами, не успевшего соскочить, королевского гвардейца.