— Минуту!

Как я сразу не сообразил про иголку. Теперь снова ждать.

Но управляющая обернулась быстро. Через минуту требуемое было в её руке.

— Вдевай!

— Я не могу. Глаза не те! — испуганно расширились зрачки старухи. — Илона вденет?

— Хорошо, — кивнул я.

— Но руки… — пробормотала сестрёнка. Я наорал на неё в процессе, что у неё чистые руки, чтобы не смела ничего трогать, пока не закончим.

— Потом ещё раз продезинфицируем. Давай.

Дочка управляющей вдела нитку в иголку. И собралась было облизывать нитку, но я снова накричал:

— Не сметь! Иголку держи так, чтоб повисла.

Она повесила иголку на пальце, и я свободной рукой прошёлся по ней микроогоньком, практически не касаясь рукой металла. Только где самое ушко не стал палить, опасаясь пережечь нитку. Кстати и иголка тут раза в три больше нашей, привычной, и нитка раза в два-три толще. Домотканная же.

— Теперь облей. И иголку, и нитку.

— Да зачем!..

— Не спорить!

Её муж щедро плеснул на иголку, обезораживая и её, и нитку. Надеюсь, поможет. Сивуха, конечно, может вызвать что-то нехорошее в организме — это ж не чистый спиртовой раствор. Но выбора у меня просто нет.

— Теперь шей. Я буду придерживать края, а ты шей.

— Я? — выкатила она глаза.

— Да.

— Рану?

— Да.