Далее Толик описывал, как некий Саныч, врач, к которому они с Леной в секси-халате были прикреплены, вывинчивал стрелу в обратном направлении, в прямом смысле слова.

— А этот… Хрен. Орал наверное? — поморщился я от красочных подробностей — Толик описывал всё, вплоть до того, как кровь хлюпает, и что самое страшное — артериальное кровотечение. Когда она, сцуко, алая, и бьёт синхронно с сердцем, что фиг остановишь.

— Та не, — он махнул рукой. — Уже в отрубе был. Анес… Анас… тезия же. Окочурится же от боли. Там же, Ромик, как, нельзя просто взять и начать тянуть. Надо расширить края. Вот так, в стороны. Зажимами удержать. Кровяку промакать, чтобы видно было. Поверь, Ромик, хрен ты от кровяки что увидишь! А затем медленно выкручиваешь. Вот так…

Ага, как того Буравчека, по правилу лево-правой руки…

Бля, хорошо тогда с пацанами посидели. Но реально это всё, что я знаю по медицине в трудной ситуации. Но я хотя бы это знаю, нечего на бога грешить!

— Нож! Мари, как можно более острый! — Я закатал рукава. Муж Мари принёс кувшин со снятой пломбой, вытащил пробку. Я отпил… И тут же выплюнул содержимое. Да, мне точно не по статусу. Хорошая сивушная самогонная горечь. Перебродившая брага. Сильно-сильно перебродившая. Но тут явно не меньше тридцати — говорю, как студент, чего только не пивший за время обучения. Полил себе на руки. Подумал, и активировал небольшой факелок, обжигая ручку кувшина. Микробы прекрасно горят в открытом огне. Что мне нравилось в моём пламени, поскольку у него не было носителя (газа, угля), то обугливание происходило очень медленно. Металл, который пожёг я, как правило начинал блестеть, а не покрывался сажей. Как сейчас вот.

— Тит, сейчас будет больно! Предупредил я.

— Граф, ты это, — остановил Тит, видя, что я собираюсь полить на рану, — не туда льёшь. Сюда надо. — Указал себе на рот.

— Шутник! — хмыкнул я, но протянул кувшин ему. — Парни, помогите человеку.

Лавр приподнял отрока, и тот отпил много-много больших глотков сивушной гадости. Жадно пил. Но всё же протянул кувшин назад. Я снова его продезинфицировал огнём. В голову пришла мысль:

— Мари, есть кусок деревяшки?

— Для чего, вашсветлость? — робко спросила испуганная служанка.

— Ну это… — Я нахмурил лоб. — Дать в зубы. — Кивок на Тита.

— Граф, полегче! — осадил Сигизмунд.

— Да нет, в рот дать… — Я про себя выматерился. Сучёныши, но не сейчас же! Не до юмора мне! — В зубы деревяшку вставить, чтобы не сломал их, когда больно будет! — пояснил я членораздельно и не матерно. — Когда спазм, сжимаешь зубы, и надо что-то твёрдое, но мягкое подставить.