А ещё у них не было своих Макиавелли, Декарта и Адама Смита. У них не было «золотого треугольника» Европа — Западная Африка — Америка — Европа, в котором бесчестной бесчеловечной эксплуатацией делались состояния и «поднимались» империи. Не было тотального геноцида кого бы то ни было. Хотя я прекрасно помню, что творили с индейцами их ближайшие родственники в нашем мире. Как добывали серебро в горах современной Боливии, и многое другое. Но также знаю о вершине колониального цинизма — уничтожении индейцев Северной Америки. Даже испанцы — дети по сравнению с янки, невзирая на все их преступления. Начиная с охоты за скальпами и заканчивая тотальным истреблением бизонов.

Я знаю такое, что никому из местных не приснится в страшном сне. Я знаю такие уровни предательства и цинизма, к которому местные просто не готовы. И кто сказал, что не могу использовать эти наработки для того, чтобы выжить? Хотя буду объективен, нужно использовать свои знания ограничено, ибо это джинн в бутылке: вылетит — не воротишь. И виновен в преждевременном распространении заразы буду я.

Но сейчас я должен выжить, просто выжить. А значит буду брать напором и цинизмом, постоянно удивляя. Обманывая, прокручивая мутные схемы, до которых не догадаются местные ввиду узости кругозора. Только тогда смогу удержаться на плаву и… Сделать что-то по настоящему полезное. Ведь не только же плохое есть в нашем двадцать первом веке. Мне нужно если не самому стать местным Макиавелли, Вольтером или Руссо, то найти такого среди аборигенов и поддержать.

Я способен перевернуть этот мир. Не технически, нет — к чёрту технику. Ментально. Ибо лично у меня иммунитет к пропаганде и информационному воздействию на массы; я в принципе знаю что это такое. А местные не знают. А значит, при грамотной обработке, можно послать массы в огонь, воду и медные трубы — и пойдут. Вспомнилось фото Адика Шикльгрубера в Нюрнберге, перед которым в зигующем жесте застыло тысяч двести пятьдесят проникнувшихся идеей немцев. Искренних фанатиков и патриотов. Последние годы перед началом войны.

Я знаю, как это работает, хотя бы в первом приближении. А ещё знаю про власть церкви, и то, что пока не пересёкся с нею — дело времени. Интуиция вопит, что тут всё не так просто, как показалось после попадания. Церковь что-то мутит, но ей не повезло — епископ Карфагенский, Бетисский или Таррагонский — не то же самое, что римский падре. Но святоши хоть исподтишка, но мутят своё, и аборигены вообще не готовы к их войне.

Я знаю кучу исторических ошибок. И могу не допустить их. А ещё могу использовать арсенал знаний в своих личных целях. И не считаю это чем-то противным и мерзким. Вот как я должен решать вопросы, а не собираясь с духом, решая, к кому из партнёров по проекту виа обратиться, чтобы вывезли из города!