«Бешеные уланы» скакали по полю между кезанцами и Плантом. Их продвижение казалось невероятно медленным – они перестраивались в клин, на острие которого несся Стайк на огромном боевом коне. Позади ускоренным маршем двигался гарнизон.

Таниэль не помнил, как поднял штуцер, чтобы подстрелить кезанского канонира. Не спуская глаз с улан, он сам перезарядил оружие. Это была отважная, славная атака. Обреченная атака.

Всадники приблизились к кезанцам на триста ярдов, и кезанские пушки извергли пламя и картечь, словно огромные мушкетоны. Таниэль перевел взгляд на Стайка, готовый к тому, что уланы начнут падать как подкошенные.

Картечь отскакивала от зачарованной брони, словно капли дождя. Таниэль услышал собственный радостный крик, когда уланы миновали смертельное облако и ни один конь не споткнулся, ни один человек не упал. Кезанские артиллеристы в панике перезаряжали орудия, а пехота спешила на защиту.

Недостаточно быстро. Пики опустились, канониры полегли под копытами закованных в броню коней. Первый ряд пехоты открыл огонь, и их окутало облако дыма. Таниэлю показалось, что один всадник упал, и тут перед «Бешеными уланами» выросла стена штыков. Бронированные боевые кони смели ее как садовую изгородь.

У Таниэля отвисла челюсть. Он повернулся к Ка-Поэль – та самодовольно улыбалась.

− Откуда ты знала?

Она похлопала по глазу и ударила себя в грудь – нагрудник. Похоже, она долго присматривалась к броне «Бешеных улан» и догадалась, что та прочнее, чем полагал Таниэль. Девчонка даже не потрудилась поделиться с ним наблюдением!

Улан взяли в кольцо, и кезанские пехотинцы отчаянно заработали штыками. Пусть и в заколдованной броне, но люди и кони смертны. Упал один улан, потом еще и еще. Их продвижение замедлилось, увязнув в пехоте, и вскоре они исчезли в водовороте тел и пороховом дыму.

Конечно, никто не выйдет живым из этой свалки. Таниэль подстрелил кезанского майора, сделал паузу, чтобы зарядить две пули, следующим выстрелом убил сержанта с капитаном и стал смотреть, как гарнизон подходит к созданной Стайком бреши в кезанских рядах.

Гарнизон один раз остановился, чтобы открыть огонь, а затем бросился вперед со штыками наголо. Их атака была не такой элегантной, как у Стайка, и далеко не такой мощной. Они врезались в ряды кезанцев как демоны из бездны, но их почти сразу отбросили – кезанским офицерам удалось навести порядок среди солдат.

Перед яростью плантовского гарнизона центр кезанцев прогнулся и подался назад, а затем ряды сломались, и солдаты бросились в бегство. Разгром дошел до флангов и сошел на нет – кезанцы укрепили оборону и попытались окружить противников. Сердце Таниэля упало. Плохи дела. Совсем плохи.