Таниэль покачал головой. Не удивительно, что у Стайка хватило ума пошпионить за кезанцами. Он же дослужился до полковника. Но за его боевой упертостью было трудно разглядеть кого-то, кроме бешеного улана.

Кезанская делегация остановилась в дюжине ярдов.

− Они... такие юные, – сказал Таниэль.

− Это майор Бар, – пояснил Стайк. – Благодаря тебе он теперь самый старший офицер во всей бригаде.

Майор Бар выглядел не старше тридцати. Он был тучным, мундир на животе еле сходился, но лошадью правил уверенно, пока преодолевал разделяющее их расстояние. Оглянувшись через плечо, он откашлялся.

− Полковник Стайк.

− Майор Бар, рад встрече. Сдаваться пришли?

Шутка казалась совершенно неуместной, но, честно говоря, Таниэль не был уверен, что это шутка.

− Я пришел потребовать от вас сдать город.

− Думаете, мы сдадим город после той порки, что вам устроили? – спросил Таниэль.

− Следует признать, что протрубить наш сигнал к отступлению – очень изобретательно, но поркой это назвать трудно. У вас ничего нет – в лучшем случае человек пятьсот и никакой артиллерии. Если я надавлю, город падет.

− Если вы надавите, – сказал Таниэль, – я пущу пулю вам между глаз. Вы ее даже не увидите.

Отец всегда говорил, что пороховой маг должен угрожать офицерам противника молча и намеками, иначе это не возымеет эффекта. Таниэль слышал, как отец не раз нарушал свое же правило, и подумал, что теперь случай как нельзя более уместный.

Боевой конь загарцевал под Стайком. Полковник добавил:

− Как только он это сделает, мои уланы проскачут по вашим рядам и втопчут в грязь всех солдат до последнего.

− Линдет давно ушла, – сказал Таниэль. – Город разрушен, и половина жителей его покинула. Вам достанутся только жуки, змеи и злоба. Уходите, и «Тристанские призраки» вас не тронут, пока вы не выберетесь из низины. Даю слово.

Бар опять откашлялся. Его взгляд метался от Стайка к Таниэлю, пока не остановился где-то между ними.

− Наша разведка подтверждает, что Линдет сбежала почти неделю назад. Наш офицерский корпус почти полностью уничтожен, и я не хочу нападать, не восполнив потери. Предупреждаю, что бригада отступит завтра утром, и надеюсь, что вы сдержите обещание. Доброго дня, господа.

Таниэль наблюдал, как кезанская делегация возвращается в лагерь. Несмотря на весь ужас последних дней, на душе у него стало легко.

− Мы победили, – выдохнул он.