Надо с ней поосторожнее, мозги какие-никакие, а там шевелятся.

— Миленина… Алевтина, — Валевски как-то зашуганно отступил от Мамии на шаг. Но куда там! Эта липучка приклеилась снова.

К слову, мне на радость. — Муарти, ведите себя спокойнее! Миленина…

— А что я, ректор, — приложив ладонь к груди, состряпала на лице выражение крайнего непонимания. — От чистого сердца же поздравила!

— Что ты несёшь! Алевтина, что за вздор! Муарти, оставьте в покое мою руку…

Глаза Мамии наполнились искренними слезами.

— Я не могу, ректор. Вы же видите — она чёрная ведьма. И… И она угрожает мне. Этот её жених…

Ай, молодец! Я прямо зауважала эту особу! Так натурально играет. Мне аж стыдно за себя стало, так загнобила бедную скромную девицу.

— Какой ещё жених?! — Валевски силился сообразить, что происходит. — Он Алевтине не жених! Сколько раз повторять? Этот наг должен съехать из башни девушек. Сегодня же!

— Да, — кивнула Мамия.

— Нет, — выдохнула я и скривилась, выпуская слёзы. — Как же он мне не жених! Что вы такое говорите, — я прижала ладони к лицу. — Не смейте! Мы с Яни любим друг друга. Уже обсудили размер кладки для наших будущих змеят. А вы… Так жестоки! Сами-то счастливы со своей невестой, а меня разлучить с любимым хотите. Мамия, вот если бы вас разлучили, ты бы расстроилась?

Муарти закивала и прижалась к Валевски сильнее.

— Довольно! — рявкнул он. — Что за представление, Алевтина? И, вообще, что с тобой происходит? Твои волосы стали темнее. И сила… — он словно принюхался, хотя может и показалось. — Ты… быть того не может!

— Всё верно, — оскалившись в милейшей улыбке, я сложила руки на груди. — Я ведьма, господин «Подать мне пачку брокколи». И да, тёмная. Одного не понимаю, что в этом удивительного. Меня же поэтому и доставили сюда. Не за красивые же глазки.

— Тебя вообще не должно быть здесь! — неожиданно грубо рявкнул он и выдернул ладонь из захвата Муарти.

— А где же мне быть? — нагло ухмыльнувшись, я приподняла бровь.

Он, казалось, растерялся.

— Это всё… Миленина!

— Да-да, господин Валевски, — закивала Мамия и вновь ухватилась за рукав ректорского чёрного сюртука. — Это всё она! Она напала на меня и грозилась проклясть!

— Не грозилась, а обещала, — зловредно процедила я.