— Да я теперь к этим стенам не подойду, — простонала Мамия.

Прикусив нижнюю губу, изо всех сил старалась не засмеяться. Ну дурёхи!

— А ещё что-нибудь Злата рассказывала? — прошептала Гелиана.

— Конечно, много чего, — я мысленно пожала ей руку, ну что же сами же спросили. — Но самое жуткое это даже не тела, спрятанные в стенах. А то, что иногда «работы» Эрика Альтовски по ночам оживают. Ой, девочки! На рассвете тут такое творится порой. Отработчики полумёртвые выползают. Он же их за собой подчищать заставляет.

Все замерли на ступеньках, обдумывая мои слова.

— А чего они не пожалуются? — пропищала Мамия.

— А как? — я развела руками. — Зачёт же не поставит! Профессор Альтовски строгий до жути. Вот и оставляют на стенах немые послания нам, чтобы предупредить — нельзя на некромантии на отработки нарываться. И не дай небеса, какое задание не выполнить.

— Мне страшно, — дрожащим голоском выдавила из себя Кортни. — А вдруг он у меня дар к некромантии найдёт?

— Всё! — я закатила глаза и выдохнула. — Если дар есть, то сгноит здесь. Заставить с кладбища тела носить, разбирать их…

— Я не хочу-у, — Кортни позеленела со страху, — не хочу-у на погосты.

— Да кто тебя спрашивать будет? Раз есть дар, то обязана его развивать.

Она сглотнула и пошатнулась.

Ой, ну ей Богу как маленькие! Верят же каждому слову. Как же тяжко кому-то в жизни придётся.

Криво усмехнувшись, я взглянула на одногруппниц.

Трясутся, как кролики. Хм…

Надеюсь, профессор Альтовски, будет не в духе. Вот веселье будет!

Подойдя к двери в лабораторию, потянула её на себя и первой вошла внутрь.

Ну, а что? Колоритно так.

Столы разделочные как в больничных лабораториях. Шкафы, забитые банками, в которых плавало нечто, отдалённо напоминающее органы. Плакаты, макеты…

Да я как будто в родную школу на уроки анатомии вернулась.