Хорош, чертяка, или лисяка, как там правильно-то.

— Я никогда не посещал внешний мир, но, даётся мне, стоит спрятать хвост в штаны и прошвырнуться по улочкам ваших городов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Отличная идея, — одобрила я ход его мыслей.

И снова тишина и только скрежет вилок по тарелкам.

— Можешь не готовить, наймём кухарку, — проворчал Эмес.

— М-м-м? — я даже не сразу поняла о чём он. — Хм… Можешь пригласить меня ещё на свидание.

— И приглашу. Куда угодно, и ещё подарок у меня для тебя.

— Какой? — я заинтересовано взглянула на своего мужчину.

— Вот как тут всё уладим, так позову тебя на прогулку и покажу.

— Кхм, грязно играете, господин Глава рода.

— Да уж как умею — так и играю, — проворчал он.

— Эх, такая женщина и мимо моего рода, — господин Карион не сводил с нас взгляда. — У меня четыре сына и все без избранных.

— Так вы их вместе с господином… э-э-э… Эктором, — с трудом припомнила я имя лиса, — во внешний мир отправьте. Там таких, как я, с лихвой на всех хватит.

— Вот скажи мне это кто другой, юная госпожа ведьма, посмеялся бы, но смотрю я на вас и понимаю, пора обратить свой взор во внешний мир. Шаливар снова меняется, так было при моём прадеде, когда истребляли чёрных ведьм. Пока старейшины трёх рас решали помогать им или нет, поздно стало. Тогда-то тёмная магия стала исчезать. Рождалось всё меньше и меньше некромантов и проклятийников. В одно время чёрный дар и вовсе находили у единиц, а в последнее время прямо всплеск. Молодой Альтовски, вы, уважаемый Эмес, дочь Портовски… четверо одаренных тьмой в одном помещении — это уже много. Но чёрная ведьма — это истинный бриллиант. Да Шаливар меняется, но, кажется, одарённые дети стали рождаться и по другую его сторону.

Я улыбнулась. В моей голове появились кое-какие корыстные мыслишки.

* * *

Наконец эта нервная трапеза подошла к концу. У меня уже спина болела и затылок горел огнём от того количества сверлящих взглядов, что я получила за этот час. Впервые мне еда в горло не лезла. Всё, что мне удалось просунуть в себя, встало комом в желудке и не желало проваливаться.

Народ засуетился, засобирался.

С жутким скрежетом господин Карион отодвинул стул и встал, поражая моё воображение своими габаритами. Здесь даже гадать не нужно, кто этот оборотень — медведь как есть.

Вслед за ним нашу компанию покинул лис, сверкнув напоследок очами. Хорош, красавец. Что-то там в глубине души шевельнулось и осело. Наверное, если бы я не любила Эмеса, то и почувствовала в нём избранного. Но нет.