— Она, вроде как, ведьма, — пробубнил Андрэ.

— Грязь она на твоих ногах, сынок, повторяю тебе это в последний раз. Грязь! В ней тёмный дар. Надеюсь, он перейдёт твоему сыну. Хоть какая-то польза от этой бракованной утробы. Разевай ей рот, Элоиза. Вливаем последнюю порцию.

И снова этот адский вкус. Я даже не глотала — оно просто заливалось в меня.

Чувствуя себя загнанной в ловушку, я с ума сходила от лютой ненависти.

— Всё, госпожа Валевски, — в голосе Портовски слышалось самодовольство. — Главное, чтобы сейчас её сила не выжгла моё проклятье.

— Если это случится — сдохнет прямо здесь.

— Она сильная, может и выжить, — услышав это от бывшего ректора, схватилась за эту мысль, как за спасение.

— Значит, зальём ещё раз. Но если окочуриться, то придётся разыграть несчастный случай.

— Да скинем с башни, и все дела, мама. Сейчас важно понять, действует ли зелье или она притворяется. А то выгорит, и не поймем.

Мысленно улыбнувшись, я призвала на помощь свою сущность. Захихикав в моей голове, она взяла контроль над моим телом в свои руки. Ну давай, спасай меня родная.

— Хи-хи-хи, — услышала я знакомый пакостный смех.

Распахнув глаза, обвела этот чёрно-белый мир, будто чужим взглядом. Мою кожу стремительно покрывала тьма. Она словно плотный туман укутывала и скрывала не только моё тело, но и душу, всю ту боль, что я испытывала сейчас. Становилось легче, страх отступал.

Кто бы знал, что чёрная магия такая ласковая и мягкая. Будто мать она убаюкивала и утешала.

— Хи-хи-хи, — а вот её гадкий смех казался зловещим. Правда, не мне.

— Мама, — взвизгнул Андрэ.

— Что это? — ага и Портовски впечатлилась.

Взглянув на неё глазами своей сущности, пакостно усмехнулась.

— Учись быть настоящей тёмной, выскочка, — съязвила тьма, вернув госпоже «Не до учителю» её же реплику. — Хи-хи-хи.

— Я видел эту дрянь однажды в женской башне, — выдохнул Валевски.

Оттолкнув разинувших рты магов, я соскочила на ноги и, всё так же хохоча, уселась на широкий дубовый стол. Внутри меня в животе горело пламя, причиняя дикую боль.