— Я возьму твой мешок, — сказал Теше Кай.

— Копье? — протянула руку Арма.

— Нет, — процедила сквозь стиснутые зубы Теша. — Копье не дам. Хочу… посмотреть, чем все это закончится. Я могу идти. Это даже не боль, это словно холод. Холод, который расползается корнями по телу. Но я могу идти. Идем.

Они шли еще долго. Когда Эша увидел впереди такие же ворота, как и на входе, он начал уверять, что путь опять длился не менее двенадцати часов, но Кай щелкнул крышкой механизма. Они шли около часа.

— Тут нет времени, — толкнула ворота Илалиджа, и те снова ответили заунывным скрипом.

— Вне этого упокоища начинается ночь, — уверил Илалиджу Кай.

— Выберись отсюда, и мы проверим, — рассмеялась пустотница.

— Хотел бы я знать, как мы это сделаем, — протянул Эша.

Глухая каменная стена начиналась через полсотни шагов после ворот. Дорога подходила к основанию утеса, вздымалась на локоть вверх и иссякала.

— Что это? — не поняла Теша, закашлялась, осторожно касаясь рукояти ножа. — Дорога кончилась?

— Чтобы проверить это, нужно подняться наверх, — заметил Эша.

— Будем искать подъем? — спросила Теша.

— Зачем его искать? — удивилась Илалиджа. — Он перед тобой.

Арма шагнула вперед. Над дорогой были забиты в скалу стальные, тронутые ржавчиной костыли. Кованые гвозди, достойные молота Шувая. Один торчал из стены на высоте в три локтя, другой на высоте в четыре локтя. Двумя локтями выше торчала еще пара. И еще выше. И еще. Костыли уходили вверх беспрерывной полосой, насколько позволяла рассмотреть мгла. Их торцы были расплющены от ударов неведомого скалолаза, но грани оставались острыми.

— Я так все руки порежу, — надул губы Эша. — Мне ж тянуться придется, я не такой высокий, как все.

— А у меня вообще одна рука! — скривился Шалигай.

— Вон. — Арма подняла голову. — В четвертом ряду на одном из костылей полоса черной ткани. Думаю, что это лоскут из платья Шиттар.

— Заманивает? — спросил Кай.

— Ага, — сплюнул Эша. — То растворяется, как призрак, и уносится, куда хочет, то карабкается по костылям? Где здравый смысл?