– Наташ, – выдохнул я. – Подойди ближе, пожалуйста.

Неуверенно подошла, поглядывая на меня, как маленькая забитая девочка. Или рабыня. Много всего в этом взгляде подобного.

Мои две новоиспеченные хищницы по кличке «охранницы» расступились, когда я спустился ниже на пару ступенек. Усадил практически безвольную в моих руках Наташу на лавку старших сестер, присел рядышком. Посмотрел в ее глаза с приподнятыми от удивления бровями.

– Что изменилось, – спросил я, взяв ее руки. – С нашей первой встречи.

Она сглотнула. Страх… откуда он вдруг появился?! Так нельзя, это неправильно. Я итак принц, что мне все эти прогибы да трепет с реверансами?! Вкусил уже, эйфория прошла. Даже среди женщин будучи королем, я не могу потерять здравомыслие. Мне в Валькийских джунглях Билазора не нужна. Вальки пусть останутся вальки, а не армией рабынь.

– Я не знаю… – ответила тихо, закатывая глаза от удовольствия.

Обнял, не смог сдержаться.

– Я обычный человек, Наташ, – прошептал ей на ушко. – Почему ты не спросишь, как поживает Глория?

– Такое не спрашивают, – ответила более сильным тоном. Я обрадовался, наконец, возвращается не тряпка. – Ты говорил о ней в настоящем времени, а значит, она есть. А где, это нам знать не дозволено Богами леса.

– Да кто все это придумал?!

– Воля Богов леса устами шаманки Агелии.

– Я не держу на вас зла, только благодарность. Хочу, чтобы вы больше не дрались друг с другом. Что я могу сделать?

– Стать нашим лидером.

– К сожалению, должен уйти, у меня вся планета в беде, ты пойми.

– Я понимаю, – ответила, будто сказал об обыденном.

Подумаешь, «бог» спасает мир. Сегодня их, завтра другой. Каждому свое.

– Когда ты догадалась, кто я? – сменил тему, чтобы снять напряжение и вернуть ко мне нормальную Наташу, адекватно соображающую, а не витающую в облаках в объятиях единственного в мире для нее мужчины.

– После того, как увидела в испорченной статуе тебя. Но не поверила в это.

– Дария…

– Да, она волей Богов леса дала всем понять… Это была первая нить сомнений. А еще ты говорил о Глории ранее. Свете говорил, а она не поняла. Я расспросила, ты спасал, говорил об этом. Давал нам глупым умные подсказки, позволял издеваться над собой, утверждаться и тешить нашу гордость. Ты мучился, чтобы открыть нам глаза. Ты спасал не раз и не гордился этим. Ты спасаешь нас всегда. Одну сестру или тысячи, все одно… Что нам делать, скажи?