– Но мы уже разговариваем.

Невольник подошел к камину, подбросил дров и ушел.

– Вы мне скажете, зачем сюда пришли?

– А какое вам дело?

– Если вы уж тут, то скоро уже не будет иметь значения, рассказали вы мне или нет, – заметил Кестель.

Она протянула руку к бокалу и тут же отдернула ее.

– Мне в особенности нечего рассказывать. Я потеряла всех тех, кого любила. Я одна, у меня нет никого и ничего. Я брожу по лесам и зову, и никто не откликается. Я лишь чувствую то, что во тьме притаился ужас. И больше ничего. Печально, правда?

– Вы бродите по лесам безоружная? – осведомился Кестель.

– Ох, я оставила оружие в комнате наверху. Вчера я дважды чуть не пустила его в ход, потому что и в Арголане, и в ОвнТховн на меня выдали ордера. Их уже отменили, но часть ловчих еще не в курсе. Знаете, мне было не на что жить. Потому и появились те ордера.

– Вы избегли Арены – и пришли сюда, – констатировал Кестель. – Вам по-прежнему не на что жить?

– У меня есть пятьдесят серебряных. Мне их дал хозяин каравана, освободивший меня. Он сначала меня поймал, а потом выкупил и отпустил. Я не понимаю зачем.

– Он вас освободил, а вы пришли в Багровую корчму?

Она не ответила, всмотрелась в свой бокал. Кестель понял, что она понемногу успокаивается и принимает решение.

– Я хочу, чтобы вы жили, – сказал он.

Она вздрогнула, коснулась рукой лица.

– Почему? Какое вам до меня дело?

– У меня есть к вам дело, и я хочу, чтобы вы жили.

– И где же мы встречались? – спросила она.

– В Живых лабиринтах.

– Я никогда не была там, – покачав головой, сказала девушка.