– Саг, торгующий побрякушками. На тебя ведь напали из-за той золотой цепи?
– Не расспрашивай, – попросил Вахаба. – Поверь только: самое худшее уже позади.
– Я верю.
– Вот увидишь: мы еще будем счастливы вдвоем.
– Отдохни, – посоветовала Мики.
Она подумала, что даже если Вахаба и рассчитается с долгами, прежнего положения и связей ему не видать. Может, будут деньги и вернутся слуги, но все равно Вахаба будет словно прокаженный, особенно когда узнают, что он занялся торговлей – и какой.
По вечерам Мики садилась перед зеркалом и изучала свое лицо. Время бежало неотвратимо, а последние два года ускорили перемены. Даже если бы к Вахабе вернулись милость князя, друзья и уважение, это уже не имело бы и малейшего значения. Иногда Мики мучили угрызения совести, особенно по ночам, когда муж лежал рядом, в последнее время так часто пьяный… Но, боги, с нее уже хватит!
Как же он надоел ей!
– Я голоден, – сообщил Вахаба.
– Я попрошу Сан Ван Дет, чтобы принесла горячий бульон.
Мики пошла на кухню, услышала запах готовящегося мяса и овощей. Сан Ван Дет стояла у огня и добавляла приправы.
– Саг хотел бы напиться твоего отвару, – сказала Мики.
– Да, госпожа. Но бульон должен дойти. Я принесу его, когда он будет готов.
– Хорошо, я буду в его комнате.
– Да, госпожа. Господин очень радуется, когда вы с ним.
Мики снова поднялась наверх и стала в коридоре у окна, посмотрела на ночь. Снова завыл пес. От его воя бросало в дрожь, дергало нервы. Надо избавиться от псины.
Если бы не он, ночь была бы спокойной, умиротворяющей. Мики могла бы на минуту позабыть обо всем. Но пес выл. Мики видела двор и ворота, у которых по ночам уже не стоял Сим, погруженный в сумрак сад – Вахаба уже не мог позволить себе светильники по ночам.
Мики услышала шаги Сан, тихо вздохнула, вошла в комнату Вахабы, уселась рядом. Саг спал.
Через минуту в дверях появилась Сан с подносом и миской парящего бульона на ней.
– Поставь здесь, – вполголоса велела Мики и указала на прикроватный столик. – Сейчас я разбужу его. Но пусть поспит, пока остынет бульон.