Дахди семат даон давига!

Махдар вион захрат севах!

Гагор бракэт скарага вига!

Чертовки исчезли в темноте так же внезапно, как и появились. Проводив их неугомонную суть, эльфы удивленно переглянулись. Через Пустошь Молчания не пролегало оживленных путей, а любое здравомыслящее существо обходило сей проклятый край, как можно дальше, дабы не соприкоснуться с проклятием Дреззелы Ядовитый Цветок (которое по народным поверьям до сих пор отравляло эти песчаные степи). Через Норг Намар шли только отчаянные и неустрашимые смельчаки. Таковыми являлись Габриэл и Арианна, а еще, судя по всему, шайка из двух сотен воющих ведьм.

— Летят на северо-запад. — Арианна задумалась. — В Ночную Страну? Брегон заключил перемирие с королевой ведьм?

— Маловероятно, — пожал плечом парень. А, что-то прикинув в уме, помрачнел.

В памяти неожиданно всплыли обрывки воспоминаний о Шефонском Замке, что был запрятан во тьме Элсурских гор и темная, удушливая правда, которую он так старался позабыть.

* * *

Закатное солнце село за море и вода вспыхнула тысячами искр.

Дети Рассвета уже много дней скользили вдоль скалистого морского побережья, купаясь в свежести волн и внимая песням белогрудых чаек. Вязкий воздух полнился мошкарой и стрекозами. В основании береговых обрывов, у обвалившихся камней и по скалистым островкам шелестели бузина и терн. По пологим морским террасам вились вьюны. В огне заката поблескивали почки верб.

В часы зорь и заходов эльфы пели песни. Так было и сейчас. Мелодичный звон сплетался с шумом волн, накатывающих на каменистый брег, и плыл над Морем Ветром одухотворенным гимном надежды. Когда песнь окончилась, Остин махнул рукой и велел остановиться.

— Привал.

В десяти милях южнее пролегал Караванный Путь. Дорога там была вымощена камнем, через каждую полсотню миль стояли колодцы с чистой водой, а через сотню — горели огни постоялых дворов, предлагая еду и кров. Но по совету темного эльфа беглецы держались от него подальше. То, что Дети Рассвета спешили в Гелиополь — лучше было хранить в тайне.

— Левеандил, Рамендил, — обратился Орлиный Глаз к братьям, — на вас восточный фланг лагеря, Эллион, Мьямер, ваш — южный. Люка, Элла — северный, Хегельдер, со мной на запад.

— Лорд Остин, останьтесь, — Мардред приковылял со стороны повозок с провиантом. За три недели пути переломанная нога огра заметно окрепла, и ему все реже приходилось прыгать на одной или прибегать к помощи костылей. Но не всегда. — Я пойду с Хегельдером.

— Ты еле держишься.

— Вы тоже, — хрипнул тот и, махнув советнику, — я иду, — похромал в заросли терна.