— Габриэл? — Прохрипел переводчик. — Габриэл, сын Бриэлона?

Темный эльф кивнул.

— Как поживает твой отец? — Отрывисто спросил Лавво. Он отлично помнил, кому обязан жизнью и что долг сумеречному семейству до сих пор не выплачен.

— Он мертв, — сухой безжизненный шепот в ответ. — Нам нужна помощь, Сирикус.

Тот судорожно закивал:

— Да, да, входи. Входите все.

* * *

Увеличительное стекло упало на руну «райдо» и она расширилась. Одной рукой Лавво вертел плат белого шелка, разложенный под настольной лампой, второй водил лупой, выхватывая отдельные элементы сложного орнамента, стелившегося по ткани без пробелов и каких-либо знаков препинания.

— Райдо. Руна Дороги, — сказал переводчик. — Она повторяется в каждой строке по два три раза, а сразу за ней стоит заглавная руна «луны», — он ткнул когтем в ажурный комок, — вот видите? — И крепко задумался. — Почему «луна» выделена, а прочие руны нет?

— Почему? — Габриэл держался у балконной двери и, оттягивая штору двумя пальцами, следил за улицей и железнодорожной станцией, роившейся пассажирами.

Лавво почесал ухо с деревцем во мхе и пожал плечами.

— Я думаю, это криптограмма.

— Чего? — Гаркнул Мардред и поерзал на узком табурете, что стонал под ним воплями умиравшего осла.

Переводчик распрямился; свет настольной лампы выхватил его лишайное лицо.

— Криптограмма, — повторил он по слогам. — Зашифрованное сообщение, записанное сплошными символами. Прочесть их можно только при мощи ключа или таблицы, наложенной поверх текста.

— Но… — огр похрюкал и громко шмыгнул, — у нас нет ключа, да… лорд Остин?

Владетель Ательстанда стоял с отрешенным видом у стеллажа с поющими шкатулками. Он повернул голову и встретил недоуменный взгляд желтых глаз.

— Да, Мардред, у нас нет ключа.

— Ключ — полбеды, — Лавво вскочил и метнулся к сейфу, на ходу снимая с мизинца золотое кольцо-печатку. За ним полетел кисловатый шлейф пива. С плеч посыпались блестящие почки. — Даже если нам удастся выделить верные руны и сложить в правильную комбинацию, мы их не прочтем. Это агаль. Мертвый язык вашего короля Лагоринора. — Тролль приложил кольцо к замку. Раздался щелчок и дверца сейфа отворилась. — Могут пройти годы, а может века, прежде чем я смогу подобраться к сути заколдованного послания.

— У тебя одна ночь, — жесткий голос Габриэла заставил Лавво вздрогнуть и выронить толстенную книгу-словарь. Бум. Облако сухой пыли затмило комнату предрассветным туманом. Отмахивая ее, тролль выдавил: — Ночь? Габриэл, это невозможно! Знаешь, как сложно читать погибшие языки? Красноглазые драконьи мудрецы переводили надписи с осколка Бетэль-Глизы семьдесят лет! Философы Эбертрейла корпели над Манифестом Саллаха больше века! Астрологи Аллеура читали Ферский диск, извлеченный из песков Ашарана сто сорок лет! Стелу Лагоринора, вкопанную в побережье Великого Моря не перевели до сих пор!