– Я не пойду!

Витле продела руки в петли вещмешка и закинула его на спину, потом пожала плечами.

– Ты не можешь не идти. Ты пользовалась камнем – теперь он твой, а ты его.

Келси следовало бы убежать от этой ненормальной, найти тропу и спуститься обратно в Долину. Но тело снова перестало повиноваться ей. Его затопило тепло, исходящее от камня, и Келси пришлось нагнуться, взять вещмешок и надеть его.

– Не борись с этим, девочка. – В голосе колдуньи снова зазвучало превосходство и высокомерие. – Хочешь ты того или нет, ты принадлежишь к сестринству, и на тебя возложен этот гис.

И вот вопреки собственному желанию Келси принялась карабкаться вслед за Витле по крутым склонам, сражаясь с тянувшим ее назад вещмешком. Они добрались до вершины той преграды, которой оградила Долину природа – или те, кто столь глубоко проник в тайны природы, что мог подчинить ее собственным нуждам.

За горами открылся край, где теней было больше, чем света луны – воистину опасное место. Витле принялась спокойно спускаться, увлекая за собой Келси, а девушка по-прежнему не могла сопротивляться.

Если где-то в горах и дежурили часовые – а Келси была уверена, что они там были, – у колдуньи явно имелись свои способы пройти незаметно, и Келси она тоже сумела замаскировать, ибо никто не преградил им путь и не велел остановиться, не спросил, что они собираются делать.

С другой стороны гор вниз вела удобная тропа, но шли они медленно: Витле на каждом шагу пробовала ее надежность, прежде чем поставить ногу, а следом за ней шла Келси.

Однажды над ними пронеслось крылатое пятно Тьмы, и колдунья застыла неподвижно, и Келси последовала ее примеру. Но существо не вернулось, и, постояв немного – все это время Келси дышала часто и неглубоко, – Витле двинулась дальше. И снова застыла, застав Келси врасплох, – девушка чуть не врезалась в вещмешок колдуньи, – когда с равнины, к которой они шли, донесся раздирающий уши вой. На этот раз Витле прошипела приказным тоном:

– Серый! Прячь свой камень! Они видят даже в самой непроглядной темноте!

Колдунья и сама спрятала свой камень – оттянула ворот одеяния и закинула светящийся самоцвет за пазуху. Келси последовала ее примеру и чуть не вскрикнула, ибо от камня теперь исходил такой жар, что казалось, будто она провела по груди пылающим углем.

Витле, похоже, считала, что этой меры предосторожности достаточно, – она снова зашагала вперед. Келси, все еще связанная чужой волей, вынуждена была идти следом.

Они подошли к ручью, пробившему путь через горы, чтобы влиться в реку Долины; там колдунья подобрала подол длинного одеяния, открыв худые белые ноги до колен, и жестом велела Келси снять мягкие сапожки, как сама она избавилась от сандалий.