− Арчи, ты готов?

− Да, капитан, − ответил парень, сжав в руке наушники «на удачу».

Рэйн кивнул Бобби и Веласкису:

− Ну что, повоюем?

− Повоюем, Аллерт, − усмехнулся док.

− В добрый путь, капитан, − поддержал Инквизитор и достал четки.

Рэйн хотел бы сделать что-то подобное для привлечения Госпожи Удачи, но никакого особого ритуала не имел, поэтому просто приказал:

− Стартуем.

С уверенностью Арчи повел «Зевс» к пульсирующему светящемуся тоннелю. Ритмично защелкали кольца преобразователя, серебристый дракон с угрожающим рыком рванул вперед, готовый погрузиться в опасную, неизведанную пучину. Следом, подобно выпущенным стрелам, понеслись остальные корабли.

Секунда… Два оглушающее громких удара сердца, − и «Зевс» нырнул в самую гущу аномалии. Пространство сжалось, образовав тоннель, сквозь который стремительно несся корвет. Время замерло, оно всегда замирает при переходе, а потом ускорятся так, что часы превращаются в секунды. Аномалия сдавила корабли, и Рэйн тут же ощутил неимоверную перегрузку. Тело сделалось тяжелым, словно полностью состояло из бетона, нельзя даже моргнуть. Дышать Рэйн тоже не мог. Голову сдавило, дыхание сперло, и все же он нашел силы посмотреть на данные с датчиков «Зевса» и других кораблей. Что-то пошло не так.

Неожиданно яркий синий свет залил все вокруг. Раздался чей-то оглушительный вопль, и Рэйн вдруг понял, что вопит он сам; вопит от боли и всепоглощающего ужаса, который таит в себе Бездна. Мир вокруг загорелся, а затем исчез.

* * *

Послышался тревожный писк датчиков систем жизнеобеспечения. Он надоедливо ввинчивался в мозг, и выдернул Рэйна из небытия, заставив очнуться.

Рэйн слабо пошевелил рукой – больно. Вдохнул поглубже – грудь обожгло, сжало тисками. Тогда он открыл глаза.

Невесомость… Рэйн безвольно парил над капитанским мостиком, рядом проплывали незакрепленные предметы: пучок вырванных из панели проводов, похожих на медузу, перепачканный в масле разводной ключ, который он по неосторожности закинул под консоль. Осколки стекла, и кровь…

Крови было много. Бордовые шары и кляксы висели в воздухе, вырисовывая страшный узор, словно невидимая кисть художника заляпала все вокруг ради какой-то немыслимой, извращенной инсталляции. Сперва Рэйн решил, что кровь его, но потом понял, кому она принадлежит. Арчи обмяк в пилотском кресле, в груди парня зияла дыра, сквозь которую виднелись сломанные ребра. Кости торчали так, словно их выломали изнутри, будто что-то большое и жуткое разорвало Арчи грудную клетку, чтобы выбраться наружу. Вырванное сердце лежало у него на колеях рядом с наушниками, от кровавого комка нитью тянулась артерия.