В небе творилось неладное. Небо над головой казалось ненастоящим – скорее, необъятных размеров картиной, рисунком на огромном листе пергамента. Мало этого: пергамент рассекла поперек исполинская брешь, удлинявшаяся, ширившаяся на глазах. Небо в буквальном смысле этого слова треснуло надвое.

Треснуло надвое… и из трещины той волнами хлынул к земле изумительный, феерический рой великолепных созданий – латы блещут ярче самого солнца, множество крыльев сверкают кружащим голову разнообразием красок, каких не сыскать ни в одном уголке мира смертных…

На Санктуарий явилось воинство ангелов, что обитают в горних высях Небес.

Глава двадцать первая

Глава двадцать первая

Казалось, рядам их не будет конца. Крылатые воины влетали в чудовищную брешь целыми сотнями, на лету расширяя ее, дабы летящие следом смогли проникнуть внутрь в еще большем числе. Сонмы их уже заполонили добрую половину небосвода, и тучи, словно в ответ на их появление, заклубились сильнее, яростней прежнего.

Да, Ульдиссиан понимал: рано ли, поздно, а появления их не избежать, однако невероятное зрелище потрясло его до глубины души. До сих пор он втайне тешил себя надеждами – вдруг, дескать, что-нибудь как-нибудь им помешает, будь то старания Траг’Ула, или внезапная перемена намерений… или хоть кем-либо услышанная молитва.

Увы, сбыться сим надеждам было не суждено. Вот он, конец света…

Все тело снова пронзила ужасная, нестерпимая боль. Отброшенный назад, Ульдиссиан с отчаянным криком взвился в воздух и только тут, сквозь туман в голове, осознал, что Инарий воспользовался передышкой, дабы спасти положение.

В следующий миг Диомедов сын с лету грянулся оземь, да так, что еще полдюжины раз подпрыгнул мячиком, прежде чем остановиться. Поразительно, однако удар противника не приблизил его к гибели ни на шаг. Его дар сделал все, чего не успел сделать отвлекшийся хозяин – уберег Ульдиссиана от ярости Пророка и не позволил насмерть разбиться о землю.

Тем не менее, падение изрядно оглушило его. Сквозь застилающие глаза слезы смотрел он на смутные силуэты крылатых воинов, заполоняющих все вокруг. Как горько жалел сейчас сын Диомеда о том, что остался в живых! Пади он в бою – и не пришлось бы Ульдиссиану пережить гибель всего, что ему дорого…

Внезапно все вокруг заслонил ослепительный ореол. К немалому ужасу Ульдиссиана, над ним, паря в воздухе, возвышался Инарий, снова принявший истинный облик.

– ЗАСЛУЖЕННАЯ КАРА ДАВНО ЗАЖДАЛАСЬ ТЕБЯ, ЕРЕТИК!

С этим он мановением руки поднял Ульдиссиана в воздух.

В то, что Инарий способен пренебречь происходящим над головой, невозможно было поверить, однако Ульдиссиан с первого взгляда понял: да, так оно и есть. Ничего важнее мести Ульдиссиану для ангела-отступника попросту не существует.