И почему-то ещё получилось, что невзлюбила Лела Клёну с первого дня, а отчего, дочка Главы не знала. Ведь не ругались, не ссорились и делить им было нечего, но только мимо Клёны Лела всегда проходила, словно мимо порожнего места, а ежели случалось той просить у ней что-то, делала вид, будто не слышит, выполняла лишь тогда, когда иной кто приказывал.

Нынче Лела снова намывала горшки. И вроде бы ни слова она Клёне не говорила дурного, а тяготила. Да ещё не хватало Цветы, которую заместо боярской дочери отправили кроить и шить одёжу.

До позднего вечера Клёна хлопотала на поварне, чувствуя затылком холодный надменный взгляд. И так-то на душе тягостно, а тут ещё Лела эта…

93

93

Мара пришла в лекарскую под вечер, когда Ихтор отправился со своими выучами на нижние ярусы Цитадели, а на смену ему в Башне устроился один из послушников Русты.

— Ты чего это явилась? — удивился парень.

— Вот! — девушка гордо стукнула по каменному полу деревяшкой с прибитой поверх перекладиной, которая для чего-то была обмотана старой ветошью.

— Что — «вот»? — не понял лекарь, разглядывая волчицу и её ношу.

— Не видишь что ли? — удивилась Ходящая. — Костыль. Крефф твой велел для воя раненого принести.

Юноша усмехнулся:

— Крефф мой велел тебя близко к вою раненому не подпускать.

Девка опечалилась:

— Ну и народ вы здесь… — она прислонила костыль к стене.

— Изеч, — позвал со своей лавки Фебр. — Дай сюда.

Парень всполошился:

— Не дам! Крефф не велел. Он мне голову открутит и к заднице пришьет!

— Ха! — Мара подбоченилась. — И ей там будет самое место!

— Изеч, — снова сказал Фебр, и в голосе послышалась гроза. — Дай сюда эту деревяшку. Или я сам тебе голову откручу, когда поднимусь.

— Слышал? — спросила волчица и тут же протянула костыль целителю: — На.