С ночлегом проблема была решена. Обживусь здесь месяц, пообщаюсь с соседями, узнаю город, проникнусь местным духом и там решу, что делать дальше и куда двигаться.

Поживу жизнью средневекового горожанина, найду себе работу или занятие по душе, оценю уровень комфорта, на который я себе уже заработал.

Хорошие планы, вопрос только в том, приживусь ли я, хватит ли мне этого?

Время теперь было прогуляться по окрестностям, приятель был озадачен такой перспективой — показать мне город и слегка подскис. Его такие путешествия интересовали мало, да еще с опухшим лицом.

Но я не стал совсем его разочаровывать, пообещал время от времени угощать любимым напитком. Проживал я теперь где-то между Речными воротами, через которые вошел в город и Ратушей, на четвертой большой улице от Ратуши.

Решили вернуться к воротам, чтобы затем планомерно прочесать улицы в том районе. Мы двинулись и по дороге я отметил, что мы почти прямо движемся к выезду. Меня удивила, как и раньше, такая планировка улиц, похожая на план современного города. Когда я поинтересовался, как город стал таким ровным и прямым, Крос с удовольствием просвятил меня на этот счет:

— Разве там, где ты жил, было не так же?

— Не помню, вроде не так. Все строилось без плана, — пожал плечами я.

— В совсем давние времена, лет сто двадцать назад Правители решили перестроить города. Прислали вместе с указанием в Ратушу и мастера — строителя с планами будущего города. Запретили строить жилые дома из дерева… — начал Крос, но я тут же его перебил:

— Правители? Кого так называли? Князя? Или короля?

— Ну ты даешь! Какие короли, какие князи, у нас уже 150 лет правят Великие Маги. Ну, кроме последних десяти лет.

— И теперь не Великие, а Проклятые лучше их называть, — добавил приятель.

Теперь пришло время удивляться мне, до этого я ни разу не слышал упоминания про магов, да еще Великих, в разговоре. Крос, кстати, тоже понизил голос, и огляделся по сторонам.

— Тема про Магов запретная? — осторожно спросил я.

— Нет, но очень непопулярная… Сам понимаешь, многие по их вине потеряли родных в Беду, даже всех родных.

— А ты?

— Я и так жил в сиротском доме, мои родные мне не известны, поэтому и не по ком горевать, — скривился Крос, и я понял, что пора пропустить пару кружек. Мелькнула вывеска трактира и я повел замолчавшего приятеля внутрь. Отошли мы от Ратуши недалеко, район был приличный и пиво тоже. Взяли и закуски — мясных колбасок и хлеба. Крос промочил горло мощным глотком, схватил колбаску, положил на ломоть хлеба и активно зажевал, так, что и я последовал его примеру.