За окнами трактира уже темнело, за разговорами и выпивкой прошло несколько часов. Пиво и закуска закончились давно, мы попивали ресу, не закусывая. Потом я поманил разносчицу и заказал кувшинчик кисленького компота, из ягоды, похожей на клюкву. Очень мне он понравился, прямо витаминный удар по организму. Кросу — еще порцию свиных колбасок и пива. Разговор катился по накатанным рельсам, мне очень не хотелось его прерывать. Приятель просто фантастическим образом закрывал пробелы моего знания о новом мире.

Еще мне хотелось посмотреть, смогу ли я накачать Кроса до полного беспамятства. По намекам парней из Гильдии — это еще никому не удалось. Я коварно, после пива, пил крепкую ресу, зная, что градус надо повышать. Приятель чередовал пиво и крепкий алкоголь и подавал надежды на мою победу.

Астрийские дворяне давно уже ушли, пытаясь взглядами показать, насколько они нас презирают. Ладно, хоть молчали под суровым присмотром. Меня тоже вштырило неслабо, молоточки постукивали в висках, лицо Кроса расплывалось перед глазами, и мне пришлось капитулировать. Хотя и мой приятель уже начал невнятно бормотать, рассказывая самому себе о чем-то из жизни. Из последних сил, я позвал Кроса приходить в номер, кровать для него есть, сам прихватил кувшинчик с компотом и ушел. Крос, по-моему, даже и не понял, что остался в гордом одиночестве, так и продолжил бормотать самому себе.

Проснувшись уже поздним вечером, я с трудом нащупал в полной темноте кувшинчик и выдул половину. Страшно хотелось в туалет, но я не был уверен, что смогу добраться до горшка, не упав по дороге. Пришлось все же подниматься, и только теперь я увидел Кроса, лежащего наискосок на соседней кровати.

— Зачем же я так напился, — только и смог промычать я, испытывая невыразимое облегчение от могучей струи, стучащей по донышку горшка.

Допив остатки компота, я добрался до двери, проверил, как закрыт засов и, засунув под него еще стопор, снова упал на кровать, пребольно стукнувшись коленом об угол.

Уже в пьяном беспамятстве мне показалось, что знакомый женский голос тихонько звал меня через дверь, настойчиво, но недолго. Но мало, что могло меня заставить подняться в таком состоянии, разве, что — пожар.

Проснулся я через, не знаю, сколько времени, снизу доносился женский голос, поющий что-то грустное.

— Нет, ребята, пулемета я вам не дам, — пробормотал, не собираясь спускаться вниз. Это будет — неминуемая стычка с дворянами, в моем состоянии — чистое самоубийство с элементами мазохизма.

Крос похрапывал на соседней кровати. Я подумал почему то, о пропущенном ужине, но прохладный воздух так хорошо освежал комнату. При попытке приподняться, меня ощутимо зашатало, пол резко приблизился, и я понял, что не протрезвел абсолютно.