«И чего только ты так разволновалась?» — подумала Джилл недоумённо, отметив, что Сашин пульс подскочил до 95-100 ударов в минуту, словно при бодрой пробежке.

Она и не подозревала, что в эту минуту подруге, зажатой в тисках AMEC, едва удавалось держать себя в руках. «А-ну успокойся, чёрт возьми!» — строго приказала себе Саша. — «Не хватало ещё, чтобы из-за этого возникли проблемы!». Множество дублирующих механизмов и правил, предохраняющих «Пегас» от ошибок капитана, служили причиной для шуток, что назначить на эту должность без особых рисков можно даже манекен. Однако шутки шутками, но должность всё же оставалась слишком ответственной, чтобы допустить к руководству кораблём человека, чьи нервы не в идеальном порядке. Бриггс будет безумно рад, если в последний момент бразды правления перейдут к нему. «Ни за что!» — гневно подумала про себя Тёрнер. Однако успокоить разбушевавшееся сердце она была не в силах.

Саша знала, что обследование на AMEC занимает не более двух минут. Однако в этот раз обычный промежуток времени тянулся невыносимо долго. Лишенная во время обследования возможности следить за точным ходом времени, она вскоре начала подозревать, что обследование неоправданно затянулось. Некоторое время она сдерживала себя, прежде чем сжать кулаком резиновую грушу, активирующую связь с оператором устройства, и задать нетерпеливый вопрос:

— Джилл, ну что там?! Комп завис, что ли?!

— Э-э-э… Подожди минутку. Возможно, какой-то сбой. Нужно запустить повторно.

Голос Джилл, раздавшийся в её наушнике, ей не понравилась — в нём чувствовалась слишком нарочитое спокойствие. А ведь в обычной ситуации Джилл непременно выдала бы какую-нибудь подколку — например, пошутила бы, что, к сожалению, из-за ошибки системы Тёрнер теперь останется в устройстве навечно.

Саша проходила обследование на AMEC много раз, но сбоев не происходило ни разу.

«О, Боже» — пронеслось в её голове.

Эта мысль пробилась сквозь непроницаемую стену отрицания, которую она тщательно возводила в своём сознании на протяжении последних двух недель. Пробилась резко и брутально, словно снаряд, который прожег насквозь толстую броню. В образовавшееся отверстие хлынул ледяной ветер ужаса и безысходности, которые сжали Сашино сердце цепкой хваткой ледяных костлявых пальцев.

«Боже мой, пожалуйста, нет, нет, нет. Ну пожалуйста, пожалуйста» — крепко зажмурившись, начала мысленно причитать она, ощущая, как на глаза наворачиваются слёзы бессилия. Медицинская капсула продолжала вертеться, со всех сторон прошивая её тело невидимыми сканирующими лучами. Где-то внутри неслись по сосудам многочисленные медицинские нанороботы. Джилл снаружи молчала. И её молчание в эту минуту было красноречивее и страшнее любого приговора.