Лилечка сидела тихо.

Долго сидела.

Время шло-шло. Кажется, она опять уснула, потому что когда открыла глаза, то поняла, что в доме темно. Раньше она темноты, говоря по правде, побаивалась. Но теперь та была не густой, напротив, такой вот полупрозрачною, позволяющей разглядеть, что комнатенку эту, что одежу в ней.

В ногу ткнулось что-то теплое, заурчало.

И Лилечка поймала Фиалку, посадив на плечо. Коготки тотчас пробили ткань, и Фиалка ткнулась мокрым носом в ухо.

— Темно, — сказала Лилечка зачем-то. Наверное, затем, что молчать она уже немного устала.

— Мяу, — согласилась Фиалка.

— Голодная?

— Умры.

И Лилечка поняла, что голода Фиалка не чувствовала, напротив, она была сыта и довольна. Поймала… что-то поймала, совсем даже на мышь не похожее.

И это что-то было вкусным.

— Тогда хорошо… он ушел?

— Мря.

Ушел.

Но вернется.

— Надо и нам уходить.

— Мру, — возразила Фиалка.

Темно ведь.

А Лилечка слабая. И дороги не знает. Вокруг болота. Но… тогда что получается? Ей надо тихо сидеть…

Фиалка потопталась по плечу.