Рип кивнул. Он бросил взгляд на Торсона и увидел в основном желтую шевелюру. Дэйн уставился в палубу – верный знак мрачного настроения.

Потом он понял, что остальные молча смотрят на него, ожидая приказа.

Первым заговорил Тау:

– Мы заякорились и запечатались. Что говорят сенсоры?

– Гуманоидное инфракрасное и следы углекислого газа, масса на верхней грани человеческого размера, – ответил Али, и Тау перегнулся посмотреть на дисплей.

– Гуманоидное? – удивленно поднял глаза Дэйн. – Пираты? Высадились?

Али заставил себя пожать плечами:

– Местной жизнью это быть не может, Тау говорит, что она ограничена океанами и, хотя там ее полно, ни один вид не отвечает стандартам разумности. – Он посмотрел на Рипа. – Значит…

– Значит, ни один из нас не выходит до рассвета, – медленно произнес Рип. – Тем временем выполняем стандартные процедуры: достаем гипноизлучатели и распределяем вахты. Али, пошли сигнал запроса – на случай, если там не пираты. Сейчас отлив, так что с электромагнитными помехами какое-то время проблем не будет.

Али покачал головой:

– Все равно куча помех, но я попробую. Капитан Джелико будет в пределах связи еще два часа. Доложить ему?

И снова Рип оглядел остальных и увидел, как Штоц мотнул головой.

– Нет, – ответил Рип, уверенный на этот раз, что инстинкт его не подводит. – Только отрази от луны сигнал удачной посадки, и пусть себе рассеивается. Тан Я его примет. Во всем остальном мы должны считать, что все наши передачи подслушиваются. Контакт будем устанавливать лишь в случае ЧП.

Али чуть приподнял брови.

– Есть! – ответил он, щелкая по клавишам.

Тау и другие разошлись по своим постам. Рип остался в командирском кресле у консоли, глядя на пустой экран интеркома. Али послал запрос и ответа не получил. Время тянулось медленно; чтобы чем-нибудь заняться, Али вызвал показания инфракрасных сенсоров с приборов Тау и увидел размытые тени, у которых температура тел вполне укладывалась в человеческие границы. Они были собраны в группы, некоторые относительно близко к кораблю. Укрытия для нападения – или убежища?

Однако прошел час, за ним другой, и ничего не случилось. Ни связи, ни движения – ничего, кроме медленно слабеющего ветра и тяжелого ливня снаружи.

Рип кое о чем подумал и щелкнул кнопкой интеркома:

– Тау?

– Слушаю, – донесся голос медика из лаборатории.