– Вот здесь, Туе, – вдруг сказал Дэйн, пробежав пальцами по клавиатуре консоли своего кресла, и экран Туе засветился.

Она с удовольствием отметила, что ее желание удовлетворено.

Она бросила быстрый взгляд на Дэйна, вспомнив о пси-связи. Он прочитал ее мысли? Но ведь она ничего не ощутила, да и Дэйн вел себя не как человек, читающий чужие мысли. Она подумала о пси-чувствительности в своей клинти и покачала головой. Дэйн не прочел ее мысли – он почувствовал, что она хочет. Значит, он начинает узнавать Туе.

Довольная, она устроилась в кресле и стала смотреть на свою консоль. На какое-то время она забыла обо всем остальном – так увлекательно было смотреть на яркую графику дисплея, вызывать показания приборов и различные изображения, не обращая внимания на короткие скачки ускорения, которые мягко бросали ее туда-сюда, будто мячик на резинке; Момо когда-то соорудил такой из растяжимых грузовых строп, найденных в давно забытом ящике в сердце Оси вращения, ее бывшего дома на Бирже.

Тут она увидела, как напряжен Рип Шеннон. И ее тело тоже бессознательно напряглось в ожидании чего-то. Но ничего не случилось – по крайней мере, сразу. Только Гесперида IV на главном экране становилась все больше и больше, моменты ускорения повторялись все чаще и резче. И эти рывки происходили на фоне постоянного ускорения, которое выматывало ее внутренности. Все было совсем не так, как плавное переключение адаптационных режимов на борту «Полярной звезды». Чувство у Туе было такое, будто она съела слишком много сладких орешков даддатик и они пытаются зарыться в желудок все глубже и глубже, что было ужасно неприятно.

И тут планета резко качнулась и превратилась из большого шара во что-то огромное и опасное далеко внизу, что-то засасывающее, и Туе впервые в жизни испытала головокружение. И она становилась все тяжелее и тяжелее.

Теперь слышался звук, будто работал огромный перегруженный вентилятор, визжа и завывая. Она медленно пощелкала по клавишам, и пальцы были как налитые плоды поапи, но все системы корабля, которые ей были видны, давали зеленый сигнал, только вот корпус нагревался.

– Воздух становится плотнее, – донесся голос по трансляции. Джаспер – вот кто это. Голос его звучал по-другому, только у Туе так болела голова, что не было сил думать, отчего так.

– Обширная область высокого давления, – бесстрастно пояснил Рип. – Влетели в воздушную линзу. Будут еще.

Несмотря на свое жалкое состояние, Туе различила напряжение в знакомом мягком голосе, и это соответствовало позе Рипа и быстрым ударам его пальцев по клавишам консоли. Зато теперь она поняла загадки слов. Ветер! Она слышала звук, с которым обтекаемый корпус «Королевы Солнца» разрывал атмосферу Геспериды IV. И все ее инстинкты восстали против этого понимания, и что-то в мозгу твердило: пробоина!