И снова все посмотрели на Рипа. Ему надлежало отдать приказы, но Дэйн подумал: знает ли Рип, что сказать? Что сказал бы Джелико?

И будто из памяти всплыл четкий голос капитана: «Достать гипноизлучатели и установить вахты наблюдения».

Остальные явно думали о том же, потому что Рип повторил те же слова вслух, и Дэйн с удовлетворением увидел, как Штоц слегка кивнул, а с лица Тау исчезло напряжение. Тот самый приказ, которого они ждали. А какой же еще?

Рип повернулся к Али:

– Знаю, что ты на ногах уже много дольше своей вахты, но ты не мог бы побыть еще немного? Ты хорошо умеешь разговаривать – попробуй что-нибудь у них вытянуть. Даже если все это будет ложь, мы, по крайней мере, выясним, где они. Может быть, их численность тоже.

Али слегка театральным жестом дернул плечом. Дэйн вспомнил время, когда актерские ужимки Али его раздражали. Сейчас они странным образом успокаивали.

Штоц сказал:

– Эх, был бы Старик сейчас в пределах связи…

Али потянулся, посмотрел на время:

– Еще шесть часов семнадцать минут. И к тому же надо помнить, что любое наше сообщение наверняка будет подслушано. Мы просто сообщим капитану, что нашли здесь других, и подождем его инструкций.

– Без сомнения, тщательно сформулированных, – усмехнулся Рип. – Ладно. Через шесть часов мы все это вывалим Старику. А до тех пор постараемся собрать побольше данных.

Али переплел пальцы так, что хрустнули суставы, и потер руки:

– Даже по клавишам стучать больно. Слишком долго были в невесомости. Я тяжелый, как дирвартианский грозоящер.

Рип рассмеялся – то есть начал смеяться, но смех оборвался выворачивающим челюсти зевком. От этого Дэйн тоже зевнул так, что глаза заслезились.

Тау улыбнулся:

– Я вам обоим прописываю отдых. Контакт устанавливать вам, и лучше, если при этом вы не будете с ног падать.

Дэйн кивнул, чувствуя, что никогда еще не выполнял приказ с таким удовольствием.

Проспав тяжелым сном несколько часов, он вдруг проснулся, сел – и чуть не рухнул с койки. Первое мгновение тело было одним большим узлом, легкие изо всех сил пытались засосать воздух, но он лег обратно, успокаивая дыхание, и встал уже медленнее.

От горячего душа Дэйн проснулся настолько, что мозг заполнился вопросами. Но прежде, чем начать искать на них ответы, он посетил Туе, которая слабо отозвалась на его стук. Она лежала в койке, и кожа у нее по-прежнему была серая, а не нормальная зеленовато-синяя. Гребень опал, глаза смотрели грустно.

Дэйн нахмурился, увидев возле изголовья полный стакан.