Баллард вкратце описал мне все это за пять минут, когда я очнулся в медсанчасти и немного пришел в себя. Капитан Заубер прописала мне что-то сильнодействующее, и кровь быстрее пошла по жилам. Ей хотелось, чтобы я остался один, но я выл от ужаса, и она в конце концов согласилась, чтобы Крис нес вахту возле моей койки. Потом его должна сменить Неми.

Меня бьет неудержимая дрожь, стакан с водой валится из рук. Баллард сидит на стуле, уставившись на меня с таким видом, будто хочет сказать что-то утешительное, но в голову ему ничего не приходит, и он лишь несколько раз вздыхает. За окном светит солнце, а мне снова адски холодно, так холодно, будто я умер.

– Ты снова там был? – наконец спрашивает он.

– Был, Крис. – Я громко стучу зубами. – И разговаривал с ней.

– И что она тебе сказала?

Я не могу ответить – даже ему, моему другу, который с самого начала меня поддерживает и обо всем знает. Приказ, который я получил от цифровой шлюхи, превосходит границы всяческого разумения. Связь между мозгом и речевым аппаратом теряется, и с моих губ срывается лишь бессвязное бормотание.

– Ладно, не будем об этом, – говорит Баллард. – Пока отдыхай, потом поболтаем. Но имей в виду – я крайне зол, что ты пошел один. Хочу, чтобы ты это знал.

Наверняка он прав. То была самая большая глупость, какую я мог совершить, но я выполнял распоряжение Эстер – прийти одному и никому не сообщать о нашей встрече. Не знаю, шла ли речь о безопасности, или ее цель заключалась в чем-то другом. Возможно, она хотела подчинить меня себе, окончательно сломив белковый интерфейс.

Появляется старшина Гильде и приносит на подносе таблетки. Я глотаю все, не задавая вопросов, и впадаю в оцепенение, закрыв глаза. Мне кажется, будто я сплю, но я слышу свое дыхание и то, что происходит вокруг – какой-то шорох и приглушенный шепот. Я вижу также большие пространства земли, нескончаемые зеленые пастбища, сквозь которые пробивается острый как бритва френический свет. Я пытаюсь отвести взгляд, но даже в тяжелом полусне понимаю, что это ничего не даст. Опасность повсюду.

В конце концов ложусь на мягкую траву и решаю сдаться.

Когда я снова открываю глаза, возле койки сидит Неми. Несмотря на явную усталость на ее лице, она улыбается, берет мою руку и мягко ее сжимает. Дорогая моя девочка, которая обо мне не забыла, хотя в последнее время я бываю рядом с ней так редко.

– Как ты себя чувствуешь, Маркус? Что случилось?

– Неми… – Я морщусь от пульсирующей за глазами боли. – Хорошо, что ты пришла.

– Я могу тебе чем-то помочь?

– Мне уже в самом деле лучше, – я стараюсь говорить отчетливо и убедительно. – Не могла бы ты только попросить у доктора Заубер что-нибудь от головной боли?