– Мы не на одной стороне. Меня не волнует, что они сделают с вашим сыном. – Несмотря на столь громкие слова, в глубине души я беспокоюсь о судьбе Тай Шуня. Чжэньси права. Ему не пережить интриг моего отца.

– Мы обе знаем, что как только будут набраны солдаты, твой отец попросит тебя призвать армию нежити. Над нашими головами нависла угроза со стороны Нанды. Не удивлюсь, если такой приказ поступит со дня на день. Если ты поднимешь эту армию, твоя бабушка останется в живых. Но надолго ли? Пока она жива, священники будут обладать властью над тобой, да твои руки обагрятся кровью многих тысяч. Меня завоевание новых земель нисколько не волнует. Все, чего я хочу, – чтобы мой сын, сидя на троне, был свободным от священников. Чтобы он не превратился в куклу, которую дергают за веревочки.

– Что именно вы предлагаете?

Императрица улыбается.

– Убей своего отца и лиши священников власти над троном. Выходи замуж за моего сына и правь вместе с ним. У тебя будет все, что пожелаешь: сокровища, власть, весь мир.

– Убейте его сами, – выплевываю я.

– Ты не можешь не понимать, что, если бы могла, я давно убила бы этого человека. Священники отомстят, если поймут, что это моих рук дело. Они слишком укоренились во дворце, у них слишком много союзников и слишком мало врагов. Я хочу уничтожить их и начать что-то новое. И лучшее.

– В таком случае вам не следовало убивать Рен Луна, – заявляю я, ненавидя ее всей душой. Ненавидя себя за то, что считала императрицу хорошим человеком.

– Рен Лун был выдающимся дураком. Ты – Похитительница Жизни; и священники подчинятся, если ты уберешь своего отца. Тогда ты сможешь от них избавиться.

Я вспоминаю благоговение в голосе священника, которого убила в бамбуковом лесу. Он смотрел на меня, словно на небожителя. Мысль об убийстве собственного отца приходила мне в голову, когда мы с ним остались одни в его кабинете и у меня в руке находился темный меч. Однако я не способна на подобное даже ради спасения мира, не так ли?

– Как насчет того, чтобы я убила всех? И вас в том числе? – предлагаю я.

– Если бы ты только могла, моя дорогая девочка. – Искреннее сожаление в ее голосе нервирует меня. – Ах, и вот еще что. Я сказала, что побочные эффекты яда исчезнут. Только вот сам яд останется в твоих венах, медленно разрушая нервы. Ты будешь чувствовать себя прекрасно, пока однажды… – Она щелкает пальцами, отчего я отшатываюсь. – Я – единственный человек, у которого есть противоядие. И, конечно же, я с радостью поделюсь им с тобой, если мы придем к соглашению.