— Расслабься, — произнесла женщина. — Попытайся контролировать дыхание.

Здоровяк хватал ртом воздух, наклонив голову на бычьей шее, ссутулив плечи, уставившись в пол. Частое аритмичное дыхание говорило о нарастающей панике.

— Дыши глубоко, медленно, — сказала женщина. — Вспомни, чему тебя учил доктор Фонтелейн. Когда успокоишься, выйдем прогуляться.

— Нет, — ответил здоровяк, бешено тряхнув головой.

— Непременно пойдем. — Женщина прикоснулась к руке мужа, пытаясь его успокоить. — Мы выйдем прогуляться, Эрни, и ты увидишь, что темнота здесь такая же, как в Милуоки.

Эрни. При звуках этого имени у Доминика похолодело внутри. Вспомнилась комната Зебедии Ломака в Рино, четыре постера с изображением луны, написанные от руки имена.

Женщина посмотрела на Доминика.

— Мне нужен номер, — сказал он.

— У нас нет свободных, — ответила женщина.

— Но у вас горит пригласительная вывеска.

— Хорошо, — сказала она. — Хорошо. Только не сейчас. Пожалуйста. Не сейчас. Сходите в кафе, поешьте. Прогуляйтесь немного. Возвращайтесь через полчаса. Пожалуйста.

До этого момента Эрни, казалось, не замечал появления Доминика. Теперь он оторвал взгляд от пола, и с его губ сорвался стон страха и отчаяния.

— Дверь! Закройте ее, пока темнота не пришла сюда!

— Нет, нет, нет, — сказала ему женщина голосом твердым, но полным сострадания. — Она сюда не придет. Темнота не может повредить тебе, Эрни.

— Она идет сюда! — в отчаянии проговорил тот.

Доминик вдруг понял, что в конторке — неестественно яркий свет. Настольные лампы, напольные лампы, потолочные приборы.

Женщина снова обратилась к Доминику:

— Бога ради, закройте дверь.

Доминик не вышел, а, напротив, вошел внутрь и закрыл за собой дверь.

— Я имела в виду, закройте с той стороны, — пояснила она.