Он будто слушал Бетховена или пытался до конца понять кита-горбача.

Кто-то оставил аудиоканал включённым – на случай, если он снова заговорит, – но не подумал, что канал работает в обе стороны. Слова из палаты проникали в резервуар-антиграв. Они дразнили, словно призраки смысла в великой симфонии, – намекали, что композитор уловил нечто, едва передаваемое нотами, к чему никогда не приблизится речь.

Такката-Джим всплескивал и бурчал. Отчётливые тона угрозы. Так же ясна осторожная предусмотрительность в голосе Джиллиан Баскин. Если бы он только мог понять слова! Но англик бы утрачен.

Крайдайки понимал, что корабль под угрозой, а он ничем не может помочь. Древние Боги ещё не отпустили его, двигаться ему тоже не позволяли. Им хотелось ещё многое ему показать, прежде чем он будет готов служить их целям.

Теперь Крайдайки одолевали периодические приступы ужаса – он тонул в битве с громадным спрутом, потом всплывал и отдыхал, чтобы снова погрузиться в хаос. Когда они тянули ВНИЗ, его снова захлёстывал водоворот идеоглифов и бурлящих снов, дробивших мышление инженера непрекращающим ощущением чужеродности.

Эта атака была бы невозможна, если бы уцелела его речь. Крайдайки горевал об утрате слова. Он слушал звуки разговора из внешнего мира, изо всех сил стараясь сосредоточиться на жутковато-знакомой музыке.

Вскоре он решил, что потеряно не всё. Некоторые слова узнавались – то одно, то другое. Самые простые, названия предметов и имена людей, связанные с ними действия.

Вот и всё, что могли сделать его далёкие предки.

Но ему не удавалось вспомнить больше, чем три- четыре слова подряд, и он не поспевал за разговором. Он мог трудолюбиво расшифровывать предложение и полностью забыть его, начав следующее. Это было мучительно сложно, и в конце концов Крайдайки оставил напрасные попытки.

«Такой способ не годится», – заключил капитан.

«Вместо этого, – сказал он себе, – попробуй гештальт. Фокус, который Древние Боги испробовали на тебе. Охвати. Растворись… Как Бетховен, ощутивший, что погружается в тайну Концерта для скрипки.

Бормотание сердитых разумных лилось в динамики. Шумы носились по палате и осыпались горькими каплями. После страшной прелести ВНИЗУ он чувствовал лишь отвращение. Заставлял себя слушать, искать способ – самый доступный способ помочь «Броску» и его команде. Желание поглотило его, он собрался в усилии. Надо было найти центр, фокус в хаосе этой речи.