– Отсюда!
– Но это невозззможно!.. – выдохнула Маканай. – Речевые центры.
Крайдайки нахмурился в усилии.
* Отсюда! Крайдайки! * Плыть! Крайдайки!Младенческий тринари – но странная тональность. Тёмные глаза сверкали живым умом. Телеэмпатика Джиллиан заработала.
– Плыть! – Развернувшись в контейнере, он гулко ударил в иллюминатор мощными плавниками. Слово он повторил на англике. Нисходящий тон был словно из фразы на праймале.
– Помогит-тте ему выйти! – скомандовала Маканай ассистентам. – Осторожнее! Но быстрее!
Такката-Джим летел обратно от комма, пылая гневом. Но у гравиконтейнера он резко затормозил и уставился в ясные глаза капитана.
Вот и последняя соломинка.
Он крутнулся вперёд и назад, не в силах выбрать нужную позу. Такката-Джим повернулся к Джиллиан.
– Всё, что я сделал, исходило из веры в лучшее для корабля, команды и нашей миссии. Я смогу оправдать себя на Земле.
Джиллиан пожала плечами.
– Надеюсь, вам дадут такую возможность.
Такката-Джим сухо усмехнулся.
– Прекрас-ссно, вынесем эту загадку на совет корабля. Прошу предоставить мне один час. Но хочу предупредить вас, не слишком напирайте, доктор Баскин. У меня пока есть ресурс-ссы. Нам следует искать компромисс. Попытаетесь поставить меня к позорному столбу и расколете команду. Тогда я начну сопротивление… – добавил он тише.
Джиллиан кивнула. Она добилась желаемого. Даже если Такката-Джим и сделал то худшее, в чём его заподозрила Маканай, доказательств не было. Оставалось идти на компромисс или потерять корабль в междоусобной войне. Старшему помощнику следовало дать шанс.
– Я запомню, Такката-Джим. Хорошо, час ваш. Я приду.