Крат осознала, что добраться домой ко времени спаривания не сумеет. Ей останется умереть здесь.

Человек на ЕЁ экране продолжал насмехаться НАД НИМИ.

– Библиотекарь! – позвала она. – Я не понимаю некоторые слова. Что значит эта фраза – «тю-тю, тютю» – на этом волчьем языке?

124 Том Орли

124

Том Орли

Скрестив ноги, он сидел на мате, сплетёном из водорослей, в тени разбитого корпуса, и слушал рокот соседнего вулкана. Думал о спасении, под бесконечное шуршание водорослей, находя в нём свою красоту. Шелестящий, меняющийся ритм уводил в преддверие медитации. На мате, как центр мандалы, перед ним лежала информационная бомба, которую он так и не задействовал. Контейнер сверкал в лучах солнца: первый ясный день на севере Китрупа за многие недели. Поверхность ободрана, но всё равно блестит.

«Ну, где ты сейчас?»

Плот мягко покачивался на восходящих волнах. Он плыл в своём трансе сквозь уровни сознания, как старик, лениво копающийся на чердаке; как бродяга прежних времён, с лёгким любопытством поглядывающий в щели стенок товарного вагона.

«Где ты теперь, любовь моя?»

Он припомнил японскую хайку восемнадцатого столетия – великого поэта Ёса Бусона:

Глядя на мутные отражения во вмятинах корпуса бомбы, прислушивался к звукам плоских джунглей, суете мелких зверьков, шуму ветра во влажной листве.

«Где та моя часть, что ушла?»

Прислушиваясь к медленному пульсу мира-океана, Том вглядывался в рисунки металла, и скоро в них ему представилось изображение.