Коридор выплюнул меня в просторную темную пещеру, где даже воздух был плотным, а в середине матово блестело озеро с чумной субстанцией. Сориентировавшись, я понял, что нахожусь в противоположной стороне от портала, через который попадал сюда раньше.

Мельчайшие частицы Чумной пыли, мерцая, витали в воздухе, ею здесь было пронизано все, но каким-то внутренним чутьем, наверное, оставшимся с тех времен, когда и сам был нежитью, я знал, что эта материя для нас безвредна: она неактивна — то ли еще, то ли уже. Но от частиц шло мерцание, и именно оно давало то, что только в великом ничто можно было назвать светом. Без Ночного зрения я бы не рассмотрел своей руки.

Ядра нигде не было видно, а до чумного озерца, куда нужно залить Умноженную эссенцию жизни, рукой подать — метров сто, секунда в Ясности. Неужели так просто?

Устремившись к водоему, я резко остановился. Сердце колотилось, разрывая грудную клетку, я страшно боялся ошибиться, поверив, что так легко достигну цели. Вспомнилась поговорка про бесплатный сыр. Скифоловка, штучный экземпляр, сделана Ядром.

Я вышел из Ясности, сбросил Хеллфиша, который тут же упал на четвереньки и попытался опустошить и без того ничем не заполненный желудок.

— Рогатый, — окликнул я соратника. — Чуешь кого-нибудь?

— Ни единой живой души, — тихо прогудел Деспот, проявившись из сумрака. — Но вряд ли у Ядра есть душа, да и живым его не назовешь.

Посмотрев на снайпера, который уже поднимался, я напомнил:

— Хелл, один патрон с Кровью у тебя бракованный. Поэтому заряди сразу два ружья и будь готов без команды выстрелить в Ядро, как только увидишь его.

— Сделаю, — кивнул он и сразу же занялся подготовкой, ворча: — А вообще, после всего пережитого вместе с тобой пора бы подумать о том, чтобы принять меня…

Не дослушав, я снова убыстрился и устремился к водоему. Влетая в пещеру, я все еще слышал отдаленный и растянутый в гул грохот камнепада, но сейчас все звуки будто отрезало. Наши голоса не давали эха, а не договоривший Хеллфиш беззвучно открыл рот.

Чумной водоем, на дне которого я когда-то терял Хладнокровие карателя, где Бегемот жил в виде капли протоплазмы и обнаружил каналы, связывающие Чумной мор с Бездной, источал тепло, причем такое приятное, обволакивающее, что в него хотелось окунуться с головой, как дождливым осенним вечером в горячую ванну. Водоем так манил, что мысли о цели поблекли, казалось, что, нырнув в него, я обрету покой и защиту.