Музыканты, которых я привыкла видеть рядом, как простых смертных, вышли на сцену словно боги, и зал взорвался. Меня оглушило со всех сторон, да я сама прыгала и визжала, как блаженная.

Ударили барабаны, полилась мелодия, проникая в тело, вибрируя под кожей, завлекая сердце стучать в ритм. Крики стихали, а взамен каждый принялся подпевать вокалисту. Слаженный хор голосов не перекрывал песню, а шипел шквальным ветром, создавая мощную атмосферу.

У меня то и дело подкрадывались слезы к глазам и щемило в груди, ведь я лично видела, как создавались все песни, так любимые теперь миллионами людей.

Не всегда у Ирия шло все гладко. Но он своим примером научил меня, как любить и поддерживать, и я старалась не дать ему раскиснуть в тяжелые времена.

На сцене он другой. Самоуверенный, крутой, прекрасен в любом движении, входил в образ матерого рокера. Выглядел естественно, не наигранно, но для меня забавно. Я ведь видела, как он перед зеркалом репетировал властные позы.

Два с половиной часа пролетели как один сокрушительный ураган — быстро, помпезно, и оставили после себя незабываемые впечатления и эмоции. Осталось пару песен на бис, и зал скандировал название группы и имена всех музыкантов. Я проникалась грустью, но часов в десять вечера Ирий, выжатый как лимон, вернется в наш номер, где мы будем расслабляться в ванной, займемся чувственным сексом, а наутро — бурным.

Горячая дрожь пронеслась по телу от предвкушения. И сцена снова вспыхнула огнями. Вместо того чтобы выйти на бис в простых футболках, как обычно, музыканты вышли в шикарных костюмах и торжественно заиграли. Какие-то перемены в сценарии, о которых я не слышала…

Я отбросила замешательство и вместе со всеми закачалась под ласковую романтичную мелодию. Но мои глаза, что всегда неосознанно настороже, уловили движение между секторами: охранники делали коридор из своих тел. Мой сектор был не прямо возле сцены, не в толпе с фанатками, а там, где можно присесть и иметь пространство. Да, далековато, немного на возвышенности, зато с хорошим обзором. И вот охранники выстраивали штрихпунктирную линию будто в мою сторону.

Неужели эти придурки таки решили пройтись между рядами фанатов и помахать всем ручкой поближе?

Но первая песня закончилась, осталась последняя? и я решила больше не отвлекаться. Вместо того чтобы заиграть снова, Ирий попросил зал притихнуть, ибо хочет сказать что-то очень важное. Стал благодарить всех за то, что пришли, за поддержку, за любовь к их музыке, сам признавался в любви всем и каждому.

Резко его речь сменила курс.