– Новые корабли, миледи регент. Огромные! Целые морские города, усеянные пушками. Они разнесут все, что только плавает по воде у этих стирийских ублюдков. Союз снова будет править морями!
– У вас не было случая рассмотреть мои наброски, миледи регент? Я хочу поставить на аллее Королей новые статуи, которые станут прославлять новое, одновременно отдавая дань величию прошлого!
– Учреждение нового, усовершенствованного патентного ведомства имеет первостепенную важность, ваша светлость! Всюду царит хаос, для новой эпохи нужны новые стандарты…
Зури, если такое возможно, выказывала еще больше мастерства, чем прежде. Ее карандаш двигался с почти нечеловеческой быстротой и точностью, скорописью отмечая в книге все, достойное внимания, подсчитывая намеченные встречи, разбивая грядущие дни на доступные интервалы, назначая цену каждому кусочку потраченного Савин внимания, чтобы ни одна крупица не пропала впустую. Это было совсем как в старые времена, только еще лучше. Савин долго тосковала по своему вееру, как раненый воин тоскует по своему мечу, и теперь, вернувшись на поле битвы, орудовала им с удвоенной яростью.
– Пушки сейчас самое то, миледи регент! Моя новая технология литья позволит стрелять вдвое быстрее, на втрое большее расстояние и с десятикратной точностью!
– Железные дороги – это самая верная вещь! Потенциал, ваша светлость, женщина с вашим видением не может не оценить потенциал…
– Дороги
– Всего лишь минуту вашего времени, ваша светлость! Буквально одно мгновение!
Один за другим они представали перед ней со своими планами, своими мечтами, со светом уверенности, ярко горящим в их глазах. Ее малейшая улыбка освещала их лица восторгом, слегка нахмуренные брови вселяли ужас. Заканчивая каждое интервью щелчком веера, она вспоминала, как пробиралась украдкой по улицам Вальбека, как пряталась в лесах после Стоффенбекской битвы, как беспомощно стояла перед Судьей, – и наслаждалась своей властью.
–
– …одно ваше
– …одно
– …и больше мне ничего не нужно!
– Карнсбик! – протянула Савин, протягивая руку великому машинисту.
– Ваша светлость, – отозвался тот, наклоняясь, чтобы ее поцеловать. – И Зури, такая же сияющая, как и прежде! Когда же, черт возьми, вы перейдете работать ко мне?
– Спустя минуту после никогда, – отозвалась девушка, быстро сверяясь с золотыми часами, сменившими серебряные на ее шее.