Не ради награды

Огромные знамена Инглии и Союза полностью закрывали фасады складских помещений, слегка вздуваясь на морском ветерке. Ряды одетых в темные мундиры солдат вытянулись по стойке «смирно». Трубачи протрубили спотыкающуюся фанфару. Жидкая толпа разразилась нестройными возгласами, когда леди Финри сошла на пристань впереди пары дюжин измученных морским путешествием инглийских дворян.

Лео неловко шагнул вперед, протягивая единственную действующую руку, чтобы ее обнять.

– Мама!

Нельзя сказать, чтобы он привык к своим ранениям. Боль, стыд, бурлящее разочарование… Но они стали для него знакомыми. Повседневными. Видеть плохо скрытый ужас на лице матери, однако, было все равно что смотреть на свои увечья в зеркало в самый первый раз.

– Это выглядит хуже, чем есть на самом деле, – сказал Лео. – Карнсбик сделал мне отличную ногу, я даже подумываю, не заменить ли мне и вторую тоже! И рукой я понемногу начинаю двигать.

Он пошевелил левым локтем, насколько смог, стараясь не показывать боли и надеясь, что безжизненная рука не выскользнет из-за отворота куртки.

– Лео… – Она смахнула пылинку с его мундира и крепко обняла, явно борясь с подступающими слезами. – Я думала, мы можем больше никогда не увидеться.

И она прижалась головой к его груди. В ее волосах было гораздо больше седины, чем в последний раз, когда они встречались. Во имя мертвых, неужели это действительно было меньше года назад?

– Я… рад, что ты ошиблась.

Он мог бы стоять так весь день, держа ее в объятиях. Но на них смотрели. Сентиментальная привязанность к матери – одно дело; отчаянная нужда в ее поддержке – совсем другое. Лео кашлянул и отступил назад, давая ей несколько мгновений, чтобы вытереть глаза.

– Твой экипаж ждет.

Он очень старался идти ровно, открыл дверь, помог матери подняться. Однако когда он стал забираться следом за ней, его железная нога поскользнулась на ступеньке и застряла.

– Проклятье! – рявкнул он, таща ее на себя, крутя и еще больше застревая из-за своего смятения.

– Лео, позволь мне…

– Не нужно! – отрезал он.

Наконец высвободившись, Лео опустился на сиденье, скрипя зубами от боли. Он грохнул кулаком по двери, и экипаж потащился в направлении Агрионта. Чтобы не видеть отчаяния в глазах матери, Лео, хмурясь, повернулся к окну и принялся смотреть на почетную стражу, ехавшую верхом по обе стороны. Их упряжь была отполирована до зеркального блеска. Как бы ему хотелось ехать вместе с ними! Слушая грохот копыт по булыжной мостовой, Лео вспомнил атаку под Красным холмом. Молодой Лев, скачущий навстречу славе…