Руджек затушил огонь, и мы присели на корточки в высокой траве. Чуть погодя я замечаю движение в лесу с восточной стороны. Мое сердце стучит под ребрами. Мы не заметили никаких признаков появления армии моей сестры, но очевидно, что они скоро придут. Их магия веет на ветру.

– Не понимаю, почему ни у кого в этом промозглом городишке не нашлось лишних лошадей, – произносит высокий и резкий голос.

Майк. Не думала, что когда-нибудь буду так рада услышать его нытье. Я вздыхаю, и напряжение уходит.

На поляну выходит Эсснай. Лунный свет отражается от желтой полоски, которую моя подруга прочертилаа от лба к переносице. Сукар следует за ней по пятам, и его татуировки мерцают едва заметным светом. За ним идет Кира. Не знаю, как наши друзья здесь очутились, но я рада их видеть.

– Нам не следовало загонять наших скакунов, – ворчит Кира.

– И нам предлагали ослов, – говорит Сукар, пожимая плечами. – Ты отказался, Майк.

– Ты видел этих ослов? – говорит Майк и недовольно машет рукой. – Выглядели так, будто готовы умереть в любую секунду.

– Вы четверо шумите, как стая гиен, – говорю я, выпрямляясь.

Кира сжимает два кинжала, готовясь нанести удар, прежде чем ее острый взгляд падает на нас, и она расслабляется.

Эсснай цокает языком:

– Ты все так же где-то бродишь.

– Во имя двадцати! – восклицает Майк, увидев Руджека. На его лице появляется улыбка. – Так это правда, ты жив.

Руджек чешет затылок:

– Бывали дни и получше.

– Догадываюсь, – отвечает Майк, сжимая плечо друга. – Кстати, из-за чьей-то выходки твоя тетушка лишила нас звания жандаров. За это мне придется надрать тебе задницу.

Руджек подмигивает своему другу:

– Тогда становись в очередь.

Сукар приветствует меня, приложив руку ко лбу и слегка поклонившись. Я отвечаю тем же жестом.

– Думала, что сможешь улизнуть без нас? – спрашивает он. – Ты же знаешь, я никогда не откажусь от хорошей драки.

В ответ я лишь пожимаю плечами: