Я и не планировала задерживаться, но мне нужно время, чтобы подумать.

Идя между деревьями к ручью, я прокручиваю в голове варианты того, как может пройти остаток ночи. Как далеко я хочу зайти? Я брызгаю прохладной водой себе на шею, но это не помогает погасить горящее внутри желание. На всякий случай я глотаю немного измельченного корня кохоша, смешанного с травами. Не то чтобы я ожидаю, что все зайдет так далеко, но нужно быть готовой. Настойка гарантирует, что я не забеременею.

Сзади что-то колет меня в шею. Я шлепаю по этому месту ладонью и смотрю на пятно крови. На раздавленного комара. Если Эфия освободит Короля Демонов, то не ждет ли нас такая же участь? Меня охватывает приступ головокружения – внутри меня снова звучат голоса колдунов. Они шепчутся о своих надеждах, мечтах и страхах, как будто это даст им еще один шанс на жизнь.

У меня осталось не так уж много времени. Сколько лет забрала магия, чтобы разрушить проклятие моей матери? Слишком много. Как сказать своему лучшему другу, что я скоро умру? Живот скручивает от мыслей о том, как моя смерть опустошит Руджека, когда кинжал сделает свое дело. Эта ночь – одна из наших последних.

Пока я умываюсь, с неба пропадают луна и звезды. У меня в животе набухает тугой узел. Коре, ориша луны. Она погибла ради меня. Ориша пожертвовала собой ради шарлатанки, потому что верила в то, что я смогу остановить Эфию. Надеюсь, она права.

Без лунного света возвращаться труднее. Я пробираюсь сквозь деревья к лагерю. Это занимает у меня довольно много времени, и я до сих пор не вижу отсветов костра. Может, я ушла не в ту сторону? Мурашки бегут по спине, когда фамильяры мелькают между деревьями, словно стая бродячих собак. Я чувствую, как заходится в груди сердце. Они – вестники неприятностей.

Эфия.

Я бросаюсь бежать. Ветки кустов бьют меня по лодыжкам. Лагеря по-прежнему не видно. Не важно, в каком направлении я иду и как долго – тропинка ведет меня обратно к ручью. Пот струится по шее, когда я останавливаюсь, положив руки на колени и тяжело дыша. В груди больно. Я заперта в лабиринте.

А она заполучила Руджека.

Мне следовало прогнать его, что бы там ни говорили ориши. Эфия гораздо хуже нашей матери. Девушка с почти безграничной властью, которая не видит разницы между добром и злом.

– Руджек!

Мой голос эхом отдается в глухой ночи. Ответом мне становится полная тишина.

Слезы застилают мне глаза, а руки чешутся так, словно по ним ползет армия пауков. Я представляю себе самое худшее. Она его наверняка уже пытает. Моя сестра будет делать это медленно и мучительно, если ей так вздумается. Мне следовало прогнать его, как только он появился в Храме.