– Все хорошо?

– Да, – выдыхаю я. – А у тебя?

– Чувствую небольшую слабость.

Мы смотрим друг на друга в тишине, которая тянется слишком долго – мы знаем, что больше не может быть никаких поцелуев. У них есть последствия. Мое внимание привлекает странный камень на ступеньках позади Руджека. Я снимаю его с потрескавшейся лепнины и достаю из ниши завернутый в ткань кинжал. Только на него не повлияло время в этом дворце. Рукоять инкрустирована золотом и серебром, и на обеих сторонах клинка выгравированы символы.

Руджек стоит как вкопанный, в его глазах плещется боль.

– Не делай этого, Арра.

– Я должна, – говорю я, с шипением выдыхая воздух. – Я уже смирилась с этим.

– А я нет.

Руджек смотрит куда угодно, только не на мое лицо.

– Я не могу потерять тебя.

– Посмотри на все эти кости, – говорю я, жестикулируя. – Это случится снова, если моя сестра освободит ка Короля Демонов. Я не могу этого допустить.

– Здесь, должно быть, тысячи мертвых, – шепчет он. – Каким же чудовищем он был.

– Он и сейчас им является.

Говорить «был» – значит притворяться, будто угроза исчезла. В то время как Дахо очень даже жив.

39

39

– Кто-то идет! – кричит Майк.