Руджек бросается на Эфию, но Джахла и Фадий удерживают его. Коре, Ре’Мек и Кира направляют на нее оружие, но время снова останавливается. Его остановила я. Нужно увести Эфию от моих друзей, или она не остановится, пока не убьет их всех. Вожди говорят мне, что делать. Я делаю шаг назад и оказываюсь внутри разрушенного Храма. Эфия уходит в пустоту и возвращается из нее, возникнув прямо передо мной. Вспыхивает ослепительный свет, запечатывая нас внутри разрушенного здания. Звуки битвы исчезли – абсолютно все снаружи застыло. Мы стоим в Храме, каким он был до того, как Эфия разрушила его. Нетронутые колонны мерцают в свете факелов. Стены украшают фрески, на которых изображены звезды и лучи света Хеки. Это место – еще один дар вождей. Здесь мы с Эфией находимся вне самого времени.
– Ты разрушаешь все, к чему прикасаешься, – говорю я. – Это должно закончиться.
– Арра, дорогая моя. Я только начинаю, – говорит Эфия, улыбаясь. – Я есть жизнь и смерть.
Я вздрагиваю, и у меня подкашиваются ноги.
– Как ты могла убить наших родителей?
– Они здесь! – кричит Эфия и стучит кулаком в грудь. – Ну как же ты не понимаешь?
Она смаргивает слезы, и ее лицо искажается эмоциями, которые кажутся странными, чужими на ее лице.
– Они в безопасности. Как и все остальные души внутри меня.
– Ты окончательно спятила, – говорю я, и эти слова на вкус как желчь.
Эфия хмурится, словно мой упрек ранит ее.
– Ты все еще злишься из-за Руджека?
Я не доставлю ей удовольствия видеть, сколько боли она мне причинила.
– Я сделала ему подарок, который ты никогда не сможешь сделать, – беззлобно отвечает Эфия. – Ты должна благодарить меня.
– Благодарить? – говорю я, смеясь.
Эфия тычет мне в грудь окровавленным клинком:
– Он запомнит твое лицо, а не мое.
Она что, ревнует? Я отвергаю эту идею. Она способна только на одно чувство – и это презрение. Но каждая душа, которую она поглотила, стала частью ее. Это ее изменило. Оше теперь тоже часть ее. Он любил меня. Арти тоже любила меня.
– Я больше не слышу голосов вождей. Наверное,
– У меня были видения, как мы входим в Храм, но я никогда не могла заглянуть внутрь.