– Ты всегда будешь со мной, мама, – говорит Эфия, улыбаясь.

Оше выдыхает, и из его рта вылетает белое облако. Он хмурится, как будто впервые видит все, что с ним происходит. Эфия вырывает клинок из груди Арти. Оше задерживает на мне свой взгляд и улыбается. У отца нет сил, но его улыбка полна надежды. Время останавливается, и на краткий миг мы с отцом остаемся вдвоем. Его лицо преображается, и он снова становится гордым сыном племени Аатири. Мое сердце готово разорваться от радости. Это действительно мой отец. Это действительно он.

– Маленькая Жрица, – говорит он слабым голосом, – наберись терпения и не опускай руки.

Слезы и кровь застилают мне глаза, когда я иду к нему, спотыкаясь. Мои глаза меня не обманывают. Мой отец вернулся. Румянец разливается по его желтоватым щекам, и его темные глаза снова сияют. Я уведу его от боли и ужаса. Мы вернемся в его лавку, высушим травы и почистим кости. Мы будем работать в саду и съедим столько молочных конфет, что у нас заболят животы. Я буду слушать его рассказы часами, днями, неделями. Да хоть всю оставшуюся жизнь.

В мгновение ока перед отцом появляется Эфия. И вонзает свой клинок ему в сердце.

– Нет, нет, нет! – кричу я, чувствуя, как боль разрывает мою грудь.

Земля дрожит у меня под ногами, и я обрушиваюсь на сестру, как бушующий огненный шторм.

40

40

Мы с Эфией сплелись в узел. Вокруг нас плотное облако из магической пыли. Мы царапаемся, колотим и пинаем друг друга. Я бью сестру головой о землю, а она попала мне коленом в живот, выбив воздух из моих легких. Я с трудом перевожу дыхание.

Она слишком сильна.

Ее магия прожигает мои защитные чары и глубоко проникает в меня. Обжигающий холод останавливает мое сердце и разрывает мышцы. Моя кожа трескается, словно стекло, но затем мой пылающий жар противостоит ее магии и восстанавливает повреждения. Я вызываю молнию, которая поджигает ее. Наши крики оглушительны, и боль – во имя двадцати, какая же боль! – затуманивает сознание.

Эфия делает шаг назад, как будто мы всего лишь играли и пришло время для передышки. У нее повсюду порезы, царапины и ожоги, и она истекает кровью. Неуязвимой ее назвать точно нельзя. Я позволяю себе улыбнуться.

– Прямо как тогда, в саду, – довольно говорит Эфия и смеется. – Как же мне этого не хватало!

Я бросаюсь к ней, но моя сестра шагает в пустоту и исчезает. С ее исчезновением все вокруг меня просыпаются, вздрогнув. Нет времени оплакивать погибших – армия моей сестры набрасывается на нас, подобно стервятникам. Моя магия рвется в бой. Меня переполняет ощущение того, что в мою душу впивается множество хищных взглядов. Я замечаю демона, стоящего в центре атакующей армии. У него новое загорелое и угловатое лицо, его низкое тело покрыто мышцами. Но я узнаю его магию отовсюду. От этого зрелища у меня стынет кровь в жилах. Эфия дала своему отцу – демону Шезму – новую постоянную оболочку. Звон металла о металл бьет по ушам, но мой разум мог бы с таким же успехом находиться сейчас где-нибудь на затонувшем корабле на дне Великого моря.